трус? – не отставал от меня папа.
– Да в чем проблема?
– Ты ее постоянно дразнишь. Как только она приходит, в тебя вселяется невыносимый грубиян.
– Я ей не грубил.
– Насмехался.
– Нет.
– Хромуша.
– Ну, знаешь…
Я поднялся на костыли и собрался уходить.
– Красивая девочка, правда?
– Я с тобой не разговариваю.
– Милая и застенчивая.
– «Тайны младенчества: вспомнить все», – буркнул я, в надежде на то, что он отвлечется на свое занятие, и вышел из беседки.
– Хорошо, что в младенчестве у тебя была своя комната.
– О нет, остановись, прекрати, это уже перебор, – говорил я.
– У тебя правда была своя комната в младенчестве, – задумчиво сказала мама.
– И ты туда же?
Я шел в свою комнату и слышал отвратительное хихиканье родителей за моей спиной.
– Не травмируй ребенка, – слышал я мамин голос.
– Больше не буду. Он теперь сам себя может травмировать.
Я не знаю, зачем они делали это, но кажется, это из забавляло. Меня же не особо, тем более, что мне приходилось сбегать на костылях. Около недели мне вообще приходилось по большей части сидеть в доме, потому что Вера весь день просиживала с Сашей в беседке, сортируя растения с участка. Даже если бы я ничего не говорил про Сашу, мои родители все равно бы напомнили мне о ней.
Месяц до учебы, который мне сначала казался вечностью, прошел будто несколько дней. Я уже почти летал на костылях и мог обходиться без помощников. Институт, в котором я должен был учиться, находился на соседнем острове. Там работал и мой отец, но появился он там раз в месяц, в основном, чтобы сдать отчеты. Свои лекции он вел через сеть из своего кабинета дома. Так же он занимался и своей научной деятельностью. В его обязанности входило облегчение жизни студентам, а точнее, разработка разного рода планов и методик, которые могут сократить сроки обучения. Чаще всего такие заказы делали разного рода предприятия институту, а институт уже раздавал задания своим сотрудникам. Я, как ученик, в институте должен был появляться несколько раз в неделю, чтобы брать задания, отрабатывать практику и сдавать контрольные работы. Поскольку я не шел учиться на конкретного преподавателя, а только на годовые курсы учителя, программа обучения у меня отличалась. По идее, те, кто оканчивал этот курс, должны были быть связующими между институтом и предприятиями. Они как бы объясняли предприятиям, в чем суть проделанной работы и должны были обучать сотрудников. Потому у нас не было особой специализации. Мы должны были сами быстро обучаться тому, чему должны были учить других. Для меня это было странно, непонятно, и невообразимо. Невообразимо это для меня было потому, что основной моей задачей в учебе было научиться быстро объяснять информацию разным типам людей. Мне надо было научиться коммуницировать. Мне. Тому, кто не любит людей, не хочет с ними общаться и даже не желает с ними
