в действительности, она смогла задавить панику, собраться с силами и выпрыгнуть из этого огненного кольца, вылететь за дверь, то во снах было по-другому.
Стена огня высилась, обдавала жаром, хлестала по щекам горячими искрами. Спасительная дверь занималась пламенем и становилось понятно: не выберется. Нет, не выберется. И только когда отчаяние захлестывало ее и разливалось по венам нестерпимой болью, Эля просыпалась.
Просыпалась и знала: ничего хорошего от этого дня ждать не стоит.
Сегодня примета не подвела. Детишки в группе были как никогда шумными и капризными. Маленькая Анечка, ангелочек с большими голубыми глазами и розовыми заколками в белокурых кудряшках опрокинула на нее тарелку с кашей, отчаянно вереща: «Не хочу, не буду!»
У Глеба перед прогулкой заела молния на куртке. А одевать детей младшей группы надо быстро, пока поможешь одеть последних, первые вспотеют и могут простудиться.
А в довершении всего Саша Васильев споткнулся на ровной площадке, упал и разбил нос до крови. Пришлось бежать в медпункт, а потом долго объясняться с его громогласной бабушкой, которая грозилась то засудить весь детский сад, забрав отсюда бедного ребенка, где над ним издеваются, то позвонить какому-то всемогущему Павлу Ивановичу, который «быстро наведет тут порядки». Маленький Саша шмыгал носом и тянул бабушку за рукав: «Ба, не ругайся… Ба, я сам упал… Ба, пойдем домой!». Но это не помогало. Трубный голос рассерженной бабушки громыхал под потолком коридора еще хороших полчаса.
А потом Эля села в троллейбус, который сломался за две остановки до дома и понуро застыл, опустив железные усы. И очень быстро стало понятно, что все его собратья тоже никуда не поедут: они растерянно выстраивались неживой печальной очередью, один за другим.
Эля пошла пешком под холодным накрапывающим дождем. А когда до дома оставалось совсем немного, дождь усилился и хлынул как из ведра, затекая за шиворот.
Наконец добралась. Торопливо шагнула в квартиру и захлопнула дверь, отрезая от себя осеннюю непогоду и промозглую сырость подъезда. Сбросила куртку и ботинки, зябко поежилась. Казалось, холод впитался в одежду, пробравшись до самого белья.
Не задерживаясь в прихожей, она прошла в спальню, сняла с себя все, вплоть до белья, которое казалось сырым и холодным, натянула пижаму, а сверху запахнула махровый халат. И только тогда смогла немного расслабиться. Тепло и сухо, уже хорошо.
Вошла в кухню, щелкнула кнопкой электрического чайника и достала из шкафчиков пачки с травами: листья малины, мелисса, ромашка, лимонная мята. Чайник с тонким протяжным стоном закипел и отключился. Теперь нужно было подождать, пока остынет, нельзя лить в травы крутой кипяток. Когда Эля была маленькая, бабушка, увидев такую спешку, хмурилась и ворчала: «Только хороший продукт переводишь, всю пользу выжигаешь».
Бабушки давно уже нет. Некому называть Элю торопыжкой. И все равно она терпеливо ждала, пока улягутся пузырьки, а вода успокоится, «уснет». Но недолго. Перестудишь – и травы «не схватятся».
Пока чай заваривался, она плотно закрыла коробочки и сложила их в деревянный шкафчик. Теперь она покупала травы в аптеках. Это было совсем не то. Раньше заготавливала их сама, собирала аккуратно, в нужное время. У каждой травки есть свое «хорошее» время, тоже бабушкина наука. Выбирала лучшие листочки, ровные, красивые, не покусанные гусеницами и прочей живностью. Аккуратно раскладывала и сушила, обязательно в тени, чтоб не пересохли. И рассыпала по полотняным мешочкам.
Только все эти мешочки, травки, вся ее уютная размеренная жизнь осталась в прошлом. Эля бежала от нее в шумный город, почти ничего с собой не прихватив.
Чай заварился, трава осела. Эля налила полную чашку, отпила. Неплохо, совсем не то, что раньше, но неплохо.
Нужно уметь делать плохие дни хорошими, хотя бы к вечеру. Этому ее тоже учила бабушка.
Эля выглянула в окно. Разумеется, стоило ей добраться до дома, дождь кончился, тучи разошлись и в небе можно было рассмотреть ехидную ухмылку месяца на фоне скудной россыпи неярких звезд. В большом городе не бывает ярких звезд. Эля машинально представила в уме рядом с месяцем вертикальную палочку. Образовалась буква Р. И снова словно услышала голос бабушки: «Если видишь Р – луна растет. А если С – то сходит». Сейчас, когда Эля не собирала травки, это было уже не важно, но все равно отмечалось само собой, машинально.
Эля взяла книжку и уселась в кресло, подогнув под себя ноги, натянула плед. Она уже согрелась, но в такой холодный вечер много тепла не бывает. Раскрыла на нужной странице и погрузилась в чтение. Тишина, ароматный горячий чай и книга.
Плохой день можно закончить хорошим вечером. Обмануть судьбу, починить, исправить ее нехороший виток. Осторожно и мягко заставить повернуться туда, к хорошему.
Так
