была чистой.
Он только делал и понимал. Чистые ощущения.
Он не произносил ни слова. Думал образами.
Ему предстояло стать телом, и только.
Слова бессмысленны. Они не должны присутствовать в мыслях.
Однако они оттуда не уходили, и он ничего не мог с этим поделать.
Гао, думал он. Меня зовут Гао Лянь.
Квартал Крунуберг
Закончив разговор с Софией Цеттерлунд, Жанетт Чильберг пребывала в подавленном настроении. Она знала, что получить санкцию прокурора будет нелегко. Фон Квист обязательно упрется – в этом она не сомневалась.
И еще эта София Цеттерлунд.
Ее холодность Жанетт не понравилась. Слишком рациональна и бессердечна. Ведь речь идет о двух убитых молодых людях, и раз у нее есть возможность помочь, почему же она не хочет? Неужели все дело в профессиональной гордости и обязанности соблюдать конфиденциальность?
Жанетт чувствовала, что все застопорилось.
Утром они с Хуртигом тщетно пытались связаться с Ульрикой Вендин – девушкой, которая семь лет назад заявила на Карла Лундстрёма, обвинив его в побоях и изнасиловании. Полученный в справочной номер телефона больше не функционировал, а когда они поехали по ее адресу в Хаммарбюхёйден, им никто не открыл. Жанетт надеялась, что, увидев оставленную в почтовом ящике записку, девушка позвонит им, как только придет домой. Но пока телефон молчал.
Не расследование, а мучительное преодоление препятствий.
Она чувствовала, что ей необходимы перемены. Новые задачи.
Если ей хочется продвинуться в полицейской иерархии, это будет означать сидение в офисе и административные обязанности.
Но разве этого ей хочется?
Пока она изучала служебную записку с информацией о трехнедельных курсах повышения квалификации в допросах детей, в дверь постучали.
Вошел Хуртиг в сопровождении Олунда.
– Мы собираемся выпить пива. Пойдешь с нами?
Она посмотрела на часы. Половина пятого. Оке готовит ужин. Тушеные макароны с фрикадельками перед телевизором. Молчание, отдающее тем, что общей у них теперь осталась только скука.
Перемены, подумала Жанетт.
Скомкав служебную записку, она бросила ее в корзину для бумаг. Три недели за партой.
– Нет, не могу. Как-нибудь в другой раз, – ответила она, вспомнив, что обещала себе согласиться.
– Конечно, увидимся завтра, – с улыбкой кивнул Хуртиг. – Смотри не уработайся вконец. – Он закрыл за собой дверь.
Перед тем как собрать вещи, чтобы идти домой, Жанетт приняла решение.
Первым делом она наскоро пообщалась с Юханом, и они договорились, что тот узнает, нельзя ли ему переночевать у Давида, затем позвонила в кинотеатр и забронировала два билета на ранний сеанс. Перемена, конечно, не кардинальная, но все-таки
