свидетеля и охарактеризовать моральный облик отца.
Хуртиг кивнул и одобрительно улыбнулся ее лжи.
– Ловко, – прошептал он.
– Вот как, и поэтому вы мне звоните, – немного помолчав, ответила женщина.
– Я понимаю, если вам это кажется неприятным, но мне сказали, что вы можете рассказать вещи, которые будут свидетельствовать в его пользу. Вам ведь известно, в чем он обвиняется?
– Ты с ума сошла! – покачал головой Хуртиг.
Жанетт отмахнулась от него и услышала, как женщина вздохнула.
– Нет, сожалею, но я уже более десяти лет ни с ним, ни с матерью не общаюсь, и, откровенно говоря, меня удивляет, что он думает, будто я вообще захочу иметь с ним дело.
Ответ женщины заставил Жанетт задуматься, не прав ли был Хуртиг.
– Надо же, это не вполне соответствует тому, что я слышала, – продолжила она лгать.
– Да, ничего не поделаешь. Зато, если это вас интересует, я могу с полной уверенностью утверждать, что он виновен. Особенно если речь идет о том, что болтается у него между ног. То, что там висит, он навязывал мне с тех пор, как мне было три или четыре года.
Прямота в ответе женщины лишила Жанетт дара речи, и ей пришлось откашляться.
– Если то, что вы говорите, правда, то меня интересует, почему вы на него никогда не заявляли.
“Черт возьми, это еще что такое?” – подумала она, а Хуртиг с торжествующей улыбкой поднял вверх большой палец. – Я сохраню это при себе. Вы не имеете никакого права звонить сюда и спрашивать о нем. Он для меня умер.
– Да, понимаю. Я вас больше не побеспокою.
Раздался щелчок, и Жанетт положила трубку.
Что это такое?
Чего бы она ни ожидала, звоня дочери Бенгта Бергмана, она оказалась совершенно не готова к тому, что услышала.
Хуртиг сидел молча и ждал, пока она что-нибудь скажет.
– Мы вызовем его, – в конце концов проговорила она.
Йес! – Хуртиг встал. – Хочешь допросить его сама? Или предоставишь мне?
– Я возьму его на себя, но если хочешь, можешь присутствовать.
Когда Хуртиг закрыл за собой дверь, зазвонил телефон, и Жанетт увидела, что это ее начальник.
– Где тебя, черт возьми, носит? – возмущенно спросил Биллинг.
– Я у себя в кабинете, а что?
– Мы ждем тебя уже почти пятнадцать минут. Ты что, проморгала, что у нас сейчас совещание руководителей групп?
Жанетт хлопнула себя по лбу.
– Нет, отнюдь. Сейчас буду.
Положив трубку, она бросилась со всех ног по коридору и по пути в конференц-зал поняла, что день будет долгим.
Гамла Эншеде
На следующий день, когда Жанетт за завтраком открыла газету и увидела фотографию, ей во второй раз за короткое время стало стыдно.
На спортивной странице утренней газеты была фотография
