Они интереса не представляют. Обычные мужчины, которые сгоряча лишают кого-то жизни, в психологический портрет преступника не вписывались. Здесь речь шла о пытках и изощренно растянутом истязании, причем преступник обладал доступом к обезболивающим препаратам и навыками их использования. Жертвами являются мальчики, которым к тому же удаляют гениталии. Если и существуют нормальные убийства, то это – нечто противоположное.
В дверь робко постучали, и вошел Хуртиг. Он с расстроенным видом уселся на стул для посетителей.
– Ну? Что будем делать? – спросил он.
– Честно говоря, не знаю, – ответила она, чувствуя, что его апатия передается и ей.
– Сколько нам дали времени? Полагаю, наше дело едва ли считается приоритетным.
– Несколько недель, точный срок не указан, но если мы вскоре ничего не найдем, нам придется отложить это в сторону.
– Ладно. Я предлагаю еще раз связаться с Интерполом, а потом снова проверить лагеря для беженцев. Если это ничего не даст, надо опять съездить к Центральному мосту. Я отказываюсь верить, что дети могут исчезать просто так, без того, чтобы кто-нибудь их хватился.
– Согласна, но ведь у нас, по сути дела, ситуация прямо противоположная, – сказала Жанетт, глядя Хуртигу в глаза.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, эти дети ведь скорее появились, а не исчезли.
В половине третьего позвонил Оке. Поначалу она не понимала, что он говорит, так сильно он был возбужден, но когда ему удалось немного успокоиться, она сумела уяснить, что, собственно, произошло.
– Понимаешь? У меня будет выставка. Она уже продала три моих картины, да и галерея просто классная.
“Кто она?” – подумала Жанетт.
– Самый центр, Эстермальм![54] Черт, прямо не верится, что это правда.
– Оке, угомонись. Почему ты мне ничего не рассказывал?
Правда, за ужином после кино он намекал, что у него что-то наклевывается, но в то же время она думала о том, как он почти двадцать лет сидел дома, как она содержала и всячески поддерживала его самого и его искусство. А теперь он отнес картины в галерею, ни слова ей не сказав.
В трубке слышалось его дыхание, но он молчал.
– Оке?
Еще через несколько секунд он очнулся.
– Ну… не знаю. Просто поддался импульсу. Прочел статью в журнале “Перспективы искусства” и решил сходить туда, поговорить с ней. Все вроде бы оказалось именно так, как она писала в статье. Поначалу я боялся, но, пожалуй, все время понимал, что действую правильно. Просто-напросто пришло время.
Значит, вот почему он не вернулся домой вчера вечером, подумала Жанетт.
Он объяснил, что женщина, представляющая одну из крупнейших художественных галерей Стокгольма, пришла в полный восторг от его работ. Благодаря ее контактам он еще до открытия
