style="font-size:15px;"> – Да. Какую-то опухоль.
– Опухоль, – тупо повторила дочь. – Где?
– Он не смог определить точно, но, похоже, в печени.
Женщине стало плохо. Если врач не ошибся…
– Он может тебя вылечить?
– Есть особые травы, из них он хочет приготовить мне какие-то лекарства. – Атия взмахнула тощими, кожа да кости, руками. – Говорит, что может помочь.
Единственным способом, чтобы сделать этот кошмар реальным, были горькие слова:
– Помочь, но не исцелить.
– Да.
– И нельзя ничего вырезать?
Вернулась тень прежней Атии, ее брови недоуменно поднялись.
– Ты сама знаешь ответ на этот вопрос, дитя мое.
Глаза Аврелии наполнились слезами. Она ощутила себя совершенно беспомощной.
– Так ты собираешься умереть? – прошептала она.
Мать скривила губы.
– Все мы умрем.
– Хватит! – крикнула Аврелия.
Краем глаза она увидела, как Агесандр повернул голову, чтобы посмотреть на них. Будь он проклят, подумала молодая женщина. Какое ему дело. Это моя мать.
– Ты знаешь, что я имею в виду. – Атия взяла ее руку и погладила. – Да, опухоль убьет меня. Врач полон сожаления, но уверен в своем диагнозе.
– Он мог ошибиться! – сказала Аврелия. Доверие Луция этому врачу могло быть ошибочным. – Мы позовем другого врача, чтобы осмотрел тебя.
– Я уже звала. Одна из соседок привела несколько дней назад. Увидев, как плохо я выгляжу, она привела своего мужа, врача, когда тот вернулся домой. Он нашел ту же опухоль.
Взгляд Атии был спокоен.
– Оба могли ошибиться.
Спорить было не о чем. Божественные силы творят то, что хотят, – как они сделали при Каннах, когда отец оказался в числе погибших. Будь они все прокляты! Печаль и гнев переполняли Аврелию, но потом она вспомнила свою реакцию – ярость, крики, проклятья богам, – когда услышала, что отец, вероятно, убит. Не стало ли это наказанием за ту вспышку? Было трудно не подумать так. Женщине страстно хотелось повторить те же проклятия, но она не посмела. Через какое-то время после Канн Аврелия стала заискивать перед всеми богами пантеона, потратила целое состояние на жертвы и приношения в храмы, прося позаботиться о близких. И вот теперь, несмотря на все старания, беда обрушилась на мать…
Боги так переменчивы, так вероломны, с горечью подумала она. Но страх запечатал ей уста. Одной из причин молчания были Публий и ее брат, а другой – Гай и Ганнон. Пройдет еще много времени, прежде чем сыну исполнится пять, а до этого возраста чуть ли не половина детей умирает от каких-нибудь болезней. В Сицилии Квинта могут убить в любой момент. Это же можно сказать – если они еще живы – про Гая и Ганнона, к которым она по-прежнему питала сильные чувства. Аврелии было невыносимо думать о смерти тех, кого любила. Богов нужно улещивать любой ценой. Я должна быть сильной, подумала она. Ради матери. Она будет нуждаться во мне в ближайшие дни и недели. Аврелии удалось выдавить уверенную, хотя и
