остались невыясненными некоторые детали. Как Афродита оказалась в Летнем саду? И как Летний сад очутился здесь, если живём мы не в Петербурге?
Писатель Носов, не затруднившись, мгновенно выдвинул версию.
За ним записал всё в блокнотик старательно Курицын.
– Отлично, – думает литератор. – Вот и притча с локацией. Придумаю заголовок, переставлю некоторые слова, и будет у меня рассказ о городе, в котором живёт Иосиф.
Тем временем вечерело.
На востоке лежала варварская мгла, солнце валилось с ног, горели к западу горизонты:
– Пора по домам, – поняли вдруг друзья, сердечно простились Носов и Курицын, и разошлись.
Вскоре к пенатам родным литератор вернулся, отужинал супчиком с фрикадельками, выпил две чашки чаю, немножко переделал текст из записной книжечки, и к вящей славе Успеха Успехова литература преумножилась ещё одним опусом.
Город, в котором живёт Иосиф
Есть город, в котором стреляли в Ленина.
Щёлк, щёлк, щёлк, сухо щёлкнули выстрелы и, будто куль с мукой, он повалился на землю.
Волновались рабочие завода Михельсона: «Жив ли Ильич?».
Поспешим успокоить товарищей:
– Жив!
Жив Ильич, и поныне он здравствует, как говорится, живее живых: первая пуля попала ему в шею под челюсть, вторая зацепила руку, третья и вовсе угодила в постороннюю женщину, – она подошла к председателю совнаркома с жалобой, что на железнодорожных вокзалах конфискуют хлеб…
Вот где проблема, товарищи, а покушение что? – пустяк,
мелкий эпизод в истории города.
Города, в котором без счёта рубили стрельцам головы.
Словом и делом сажали на кол, травили медведями, ломали суставы дыбою, – так повелось в этом городе, таков обычай.
Привыкли людишки, и молчали людишки, не смели вякнуть лишнего слова, – жили холопами, уткнувшись мордою в грязь. Только калики перехожие крыли всех матами во славу Господа нашего, делая, впрочем, и исключения: для царя-батюшки, для царицы-заступницы, – а остальных всех.
Бывало, прозревал народ: бояре во всём виноваты!
И тогда бунтовала чернь, и рыскала с засапожными ножиками по богатым подворьям, и на каждом фонарном столбе висела туша лабазника, – в такие дни сам государь остерегался прогулок по городу…
А вы говорите Ленин…
– незначительный эпизод на фоне великой эпохи —
Стихи, подходящие к случаю:
Москва! Как много в этом звуке
Для сердца русского слилось!
Как много в нём отозвалось…
Продолжим, – и снова проза:
Есть звуки, в которых для русского сердца слилось не намного меньше.
Скажем, Козельск.
А вот событий тут всего ничего, из достойных внимания лишь стекло, разбитое в прошлом году метким выстрелом
