одна под толщей воды. Одинцова рядом не было. Только тысячи кубометров холодного моря. Свет практически не проникал на такую экстремальную глубину. Никого рядом. И не только сейчас. А постоянно. Ни на её дни рождения, ни на другие праздники.
Даже когда они с Романом были вместе, Лика каждый вечер оставалась совсем одна, ведь Одинцов спешил к жене – «психичке, которую уже не мог выносить». И всё же ровно в семь он начинал спешно собираться. Лика никак не могла понять в то время, зачем быть с женщиной, которую не любишь. Только сейчас, с высоты своих лет, стало ясно: раз не бросал, значит, не хотел бросать.
А семья? Мать Лики умерла два года назад. С отцом Лика не общалась с самого детства. У него давно была другая жизнь и другая дочь (по всей видимости более любимая). А что касается друзей: чем больше Лика увлекалась своей работой, тем меньше школьные и университетские подруги хотели поддерживать с ней отношения. В мире, населённом миллиардами людей, Лике не с кем было поделиться радостями и горестями.
Вдруг воды начали качать девушку из стороны в сторону. Стоп. Это был уже не сон. Кто-то тряс Лику за плечо.
Она открыла глаза. Перед ней был Витязь.
Лика провела по щекам рукой, незаметно утерев предательские слёзы.
– Эй, Лик. Мы нашли ЭТО.
Анжелика подскочила с койки так быстро, будто на кровати разлилась река раскалённой магмы.
– Геннадий Петрович освещает чудовище прожекторами. Монстр не шевелится. Беги быстрее в рубку.
– Никаких прожекторов! – почти закричала Лика.
– Я тут при чём? Петровичу говори, – обиженно протянул Витязь.
Лика прямо в пижаме ворвалась в рубку. Около иллюминаторов, зачарованные открывшимся зрелищем, стояли капитан и научный руководитель миссии.
Лика сделала пару шагов и уставилась в пучину. Рассеянный свет открывал взору очертания чудовища. Это была огромная, невероятная, пугающе прекрасная плащеносная акула. Она мирно лежала на дне и не шевелилась. Её широкая приплюснутая морда, обращённая к подводной лодке, была оснащена многоуровневым частоколом острых, как лезвия, зубов. А по бокам морды было по шесть жаберных щелей. Такого водного монстра не могло существовать по всем законам природы. Но он был перед ними. Глаза не врали.
– Я не могу в это поверить, – тихо проронил Одинцов.
Он тоже был в пижамных штанах и с заспанным лицом. Только вот глаза его не опухли от слёз. А с чего ему было плакать? У него в жизни всё прекрасно. Прямо сейчас он совершил очередное открытие, которое поможет его и без того блистательной карьере пойти в гору со скоростью ракеты.
– Это акула, Ром. Я была права, – отозвалась Лика.
Роман Алексеевич кивнул.
– Пока оно спит, нужно исследовать его. На борту пять специальных биоскафандров. Они легко выдержат экстремальные условия. Моя разработка.
Лика хотела было сказать что-нибудь токсичное, но промолчала. В такой момент, когда все фундаментальные научные истины переворачивались на глазах при взгляде на
