писатель, он подрядился создать книгу о Дзержинском, поэтому часто бывал в столичных издательствах, а уж в «Известия» заходил, как к себе домой. Притом что в мае 1923‐го Иностранный отдел планировал направить его в Палестину резидентом нелегальной разведки, и он безуспешно искал кандидата на должность своего заместителя.
Все сроки истекли, Лубянка грозила отвести Блюмкина от поездки, и вдруг у входа в «Известия» он встретил Серебрянского.
– Ну, вот он – закон «парности случаев», – воскликнул Блюмкин, обнимая Якова. – Пришел твой черед выручать меня!
…Серебрянский стал было рассказывать о своих передрягах, но Блюмкин, уверенный, что его собственное бытие достойно пера Шекспира, прервал его:
– Стоп, Яша! Не время исполнять плач Ярославны. Хоть и праздновать тебе сегодня нечего, но и хоронить себя рано. А чтобы ты вновь почувствовал себя на коне, предлагаю отправиться со мной в командировку в Палестину!
Яков согласился, и Блюмкин взялся отменить постановление Президиума ГПУ о лишении Серебрянского права работать в госучреждениях. К решению проблемы он подключил начальника ИНО Трилиссера, благоволившего к Якову в бытность его секретарем орготдела ВЧК.
На стол первого заместителя председателя ГПУ В.Р. Менжинского лег меморандум, в котором шеф внешней разведки доказывал целесообразность направления в Палестину разведывательного «тандема из двух Яковов».
«…Во-первых, – утверждал Трилиссер, – в Палестине Блюмкин и Серебрянский окажутся в родственной национальной и духовной среде, чьи традиции, обычаи и нравы известны им досконально.
Во-вторых, для них не существует языкового барьера – в Талмуд-торе оба учили идиш и иврит, а Серебрянский, ко всему, владеет английским, немецким и французским языками.
Наконец, их въезд в Палестину, в подмандатную Великобритании страну, не вызовет подозрений у британской контрразведки, так как сегодня миграция в Землю обетованную – самая популярная идея среди евреев всего мира.
Все перечисленные обстоятельства, – отметил Трилиссер в резолютивной части документа, – упростят легализацию разведчиков в Палестине и будут способствовать успешной реализации их миссии в целом…»
Менжинский ознакомил с меморандумом Артузова. Оба признали доводы Трилиссера неоспоримыми. Постановление Президиума ГПУ отменили. Якова зачислили особоуполномоченным закордонной части ИНО с выездом в служебную командировку в Палестину.
В декабре 1923 года, перед отъездом в Яффу (ныне Тель-Авив), резидента «Джека» и его заместителя «Макса» (псевдонимы Блюмкина и Серебрянского) принял Менжинский, чтобы обозначить основные цели командировки:
– добывать информацию о планах Англии и Франции на Ближнем Востоке;
– привлечь к сотрудничеству эмигрантов из числа поселенцев-сионистов, а также бывших белогвардейских офицеров, осевших в Палестине;
– создать
