style="font-size:15px;"> Дядя Слава хмыкнул, но произнёс:
– Добре. Силы наберёте – приходите помогать.
Вернувшись с блинами, в столбик произвели сложение – оказалось девяносто килограммов. Для двенадцатилетних ребят, конечно, много, но, занимаясь вот так на чёрном ходу несколько лет, друзья к восьмому классу осилили в толчке эти самые девяносто! То есть к шестнадцати годам и плечи у них округлели, и походка остойчивая, и в случае чего им и драться не было необходимости, потому как любой, кто задирался, а иногда (дело дворовое) и старшие пацаны лезли что-то доказать, хватало только сбросить с себя нападавших, как тут же пропадало всякое желание драться! Так вот на Матвея штанга повлияла. Светлый, открытый и сильный. Такой располагающий к себе с первой минуты взгляд. Волосы летом выгорали, зимой темнели. А к пятнадцати годам синие его глаза, видно, стали нравиться девочкам. У Толика были карие, а Матвей всегда светился самыми настоящими синими красками глаз. Правда, он об этом не догадывался до одного дня, который когда-то, но наступает и у мальчишек. Как, впрочем, и у девочек, но об этом позже. Ещё пробивались юношеские конопушки; желваки, когда надо, показывали упорство; вообще лицо к этому первому полю было вполне волевое. Одежду ребята в те послевоенные годы носили самую простецкую, потому как после неё страна долго ещё жила в бедности. Родители почём зря за ботинки ругали, заставляли беречь, банки консервные по улицам не гонять. Так что одевались ребята, не ломая голову… Что было, то и носили. Точно так же были одеты все ребята и девочки во дворах Москвы между «Белорусской», «Маяковской» и «Новослободской», где жили наши геологи. Так же жили все, за редким исключением, дети Страны Советов. Но вот энцефалитные костюмы, как только их надели, полюбили сразу. И уже перед самым отправлением в экспедицию успели изготовить себе по ножу, как они решили, охотничьему. А к ним настоящие деревянные, в коже, как у индейцев, ножны, чтобы можно было на поясе носить. Избегались, но достали по широкому офицерскому ремню. В магазине военной одежды их кому попало не продавали. А ремни были очень хороши и чтобы на них висели ножи. И когда они в очередной раз появились в самом большом магазине Москвы на Воздвиженке, дом номер десять, пришла на ум идея попросить подходящего военного купить им по ремню. Стали выглядывать, к кому бы обратиться, и без пяти минут геологам очень даже повезло. Товарищ капитан выслушал ребят, покивал, улыбнулся и сказал стоять здесь. Пока наши геологи летят в тайгу, расскажу ещё вот о чём.
Первая любовь
Не вздохи на скамейке
Весна в этот 1961 год налетела, не разбираясь что да зачем. Везде, где был маломальский уклон, неслись ручьи, в которых так же неслись эскадры из обрезанных винных пробок с воткнутой в серединку спичкой-мачтой и с прикреплённым бумажным парусом. За ними бежали мальчишки и галдели, как сорочата, следя за своими пароходами и линкорами. Солнце старалось вовсю, поэтому пальтишки были расстёгнуты, а шапки лежали стиснутыми
