бы обуревавшие его чувства – явно нехорошие – не выплескивались бы наружу. При ходьбе он чуть склонялся вперед и нагибал голову, как бычок; плечи его были скованы, а физиономия искажена внутренним напряжением. От него прямо-таки исходили волны злобы, так что даже находиться рядом с ним было неприятно. Он прошел мимо Баранкина, не удостоив того взглядом, и остановился прямо перед Скряжниковым в такой позе, будто собирался с ним бодаться.
– Где мой гонорар? – начал он с ходу, и мы с Натали, поежившись, отодвинулись подальше. Петров же, раздувая щеки, поднялся на ноги и встал рядом с огромным коммерсантом, как бы собираясь его защищать.
– Какой гонорар? – невинным тоном спросил Скряжников, сузив и без того узкие азиатские глазки.
– Мой гонорар за мою собственную книгу! – в подтверждение своих слов потряс перед самым носом Скряжникова брошюрой в черно-белой обложке.
– Простите, уважаемый Сергей Александрович, мы с вами заключали договор, как с автором, не так ли?
– Вы обязаны были мне заплатить два месяца назад…
– Но, как выяснилось, вы не написали книгу сами, а просто ее перевели, но насчет
перевода мы ведь с вами не договаривались!
– Это клевета! – в голосе Гремучина появились не просто высокие нотки, а даже какое-то шипение. Позже я узнала, что в издательском мире за ним закрепилась кличка
Гремучка-Шипучка.– Немедленно выплатите мне деньги!
– И не подумаю, – все широкое лицо Скряжникова засветилось в самодовольной улыбке – наверное, если крокодилы умеют плакать, то именно так они улыбаются.
Гремучин попытался еще что-то выкрикнуть, но у него вышел только непонятный свистящий хрип: мощный Петров сделал шаг вперед и очутился прямо перед ним, а справа к нему неслышно подошел бывший мент, выразительно поигрывая кулаками. Плагиатор счел за лучшее удалиться и быстро ретировался как-то боком, по-крабьи; но последнее слово осталось-таки за ним – уже находясь на безопасном расстоянии, он выкрикнул:
– Я подам на вас в суд!
– Подавай, подавай, голубчик, – Скряжников продолжал все так же плотоядно улыбаться, облизывая при этом губы.
Натали быстро объяснила мне, что к чему. Этот Гремучин был технарь, даже кандидат каких-то там наук; он предложил Скряжникову пособие для автомобилистов – как предохранить свою машину от ржавчины или что-то вроде этого. Скряжников никогда не печатал техническую литературу, не собирался он делать исключение и на этот раз, но когда по телевидению стали рекламировать некое чудодейственное средство для продления жизни автомобилей, нюх подсказал ему, что он наткнулся на золотую жилу. Неизвестно, заплатил бы он гонорар Гремучину или нет (а мой собственный нюх подсказывает мне, что все равно бы не заплатил), но когда брошюра вышла из типографии, личный шофер Скряжникова Петя вдруг доказал,
