ли? Ты в своём банке вечно! Я одна – с Лёшкой вот теперь. – Ну что ещё она может сказать? Может, конечно, и ничего не сказать – просто зареветь, но это для неё было бы слишком дальновидно, даже предусмотрительно. Светка всё же обязательно что-то вякнет – не смолчит! Ну и я вслед:
– Ага, значит, ты нашла выход, как не быть одной? Нравится? Вовремя к тому же! – Ну и дальше сценарий уходит в тупик. Нет уж! Лучше молчать!
Зачем я их тогда отвёз? Ну для начала я себе врал. Врал, что им так безопасней. Типа, разосрались-разбежались – они теперь со мной не связаны. Если вдруг чего, убивать придут только меня. «Ну да? Думаешь, кто-то в это поверит? Особенно, если ты и сам-то не слишком…» Поверить-то, наверное, поверят. Правда, если действительно предъява серьезная возникнет, факт расставания вряд ли будет учтен. Ну а уж если мне вздумается в прятки играть. От такой аналитики мне как правило дурнело. Я быстро прикидывал, что прятаться не мой вариант. Но в ту же секунду надо было уже признаваться во вранье. Конечно, ни о какой безопасности речи не шло. Я её отталкивал, отторгал. Странно, я продолжал надеяться, что она не по своей воле. Хотя логика и прагматичность безжалостно топили за то, что да, по своей. Я же наивно рассчитывал, что это ее извечный протест. Что и в такой момент, ей необходимо было меня задеть побольнее. Ну как же, не обеспечил же безопасность. Увы, не обеспечил.
Я приезжал забрать сына на выходные, но со Светой мы не разговаривали. Я пару раз в порыве минутных эмоций издавал какие-то неловкие нечленораздельные звуки типа заговорить. Но всякий раз натыкался на стену, ощетинившуюся. Взгляд ещё этот её! Гордость, что ли такая? Мне начинало казаться, что она сама вещи собрала и свалила с сыном. А я провинился в чём-то непоправимом.
*** Мы возвращаемся в день сегодняшний, но не надолго ***
Туарег несся сквозь чащу. Я снова сидел, расправляя одеревеневшие конечности, в диком возбуждении, не замечая, болит ли плечо – да бог с ним! Потом! Главное выбраться!
Ветки хлестали по стеклам, заросшая колея скребла чем-то твердым днище. Но уехал я недалеко. Аккуратно притормозил перед перегородившим путь еловым стволом. Ствол выглядел темным и замшелым – ровесником той просеки. «Ща отпихну трухляшку» В животе неприятно затянуло, словно кто-то потуже зашнуровывал на всякий случай. Я пару секунд помедлил – хотелось исчезнуть или проснуться – дёрнул сумку и мягко спрыгнул в листья и хвою. Бревно не шелохнулось. То ли почувствовав, то ли от страха и возбуждения перекатился через преграду. Выстрел эхом дал под ребра и глухое «тук» отдалось в затылке – пуля ударила в лежащий ствол, ставший теперь мне укрытием. Я лихорадочно распахнул свой арсенал.
Глава 10. Виталик
Время: всё ещё минус двадцать лет или уже минус девятнадцать.
Я не успел ничего спланировать. Всё вышло спонтанно. Наверное, впервые в моей разлинованной жизни. Это произошло сразу после того, как Свету увезли первый раз. Не помню кого я больше винил. Виталика? Он ведь запустил эту трагическую
