так, что на его месте я бы превратилась в паленый хвостик набла и с шипением испарилась прямо в воздухе. Точнее, выражение ее лица осталось безукоризненно-вежливым, только в глазах мелькнуло ну очень знакомое мне выражение: подпалит – и не заметит.
Моя сестра!
– Я пошла с ним, потому что это мой долг. Мой долг стоять на защите города, когда такое происходит.
– Долг женщины?
Тут уже мне захотелось поджечь этому журналисту хвост. Честно – я бы, наверное, подожгла, но Леона отразила провокацию совершенно спокойно:
– Долг первой леди. В древности иртханессы вставали плечом к плечу со своими мужьями.
Серьезно?!
– Но мы-то с вами живем сейчас.
– Верно. Мы современная семья, и мне вовсе необязательно сидеть где-то, когда в Пустоши волнения.
– Вы настолько уверены в своем муже?
– А вы в нем сомневаетесь?
Журналист стушевался, и этого замешательства хватило, чтобы Рэйнар поднял руку:
– Мы отклонились от темы. Прошу, вопросы по существу.
– Значит, драконы просили о помощи? – поднялась рыженькая журналистка с пышной копной волос. – Почему?
– Это связано с защитными полями, растянутыми над Аронгарой.
Ленард ткнул меня локтем в бок. Я посмотрела на него краем глаза, поймала вопросительный взгляд, и тут же вернулась на пресс-конференцию.
– С теми, что оберегают города?
– Именно. Как вы знаете, их воздействие таково, что не позволяет драконам заходить в мегаполисы. Достигается это частично за счет технологий, частично – за счет магии. Попадая под воздействие такого поля, драконы чувствуют себя некомфортно, если можно так выразиться. Точнее, некомфортно они себя чувствуют даже в пределах эха, как мы называем остаточные волны защиты, именно поэтому звери редко выходят из глубин пустошей. Но сейчас ситуация такова, что пламя иртханов стало сильнее.
Рэйнар обвел взглядом собравшихся.
– Как я уже говорил, сейчас наша сила на уровне тех времен, когда иртханы свободно оборачивались драконами. Это приводит к тому, что эхо защитных полей распространяется все дальше, сжимая границы обитания драконов. Земель, пригодных для их жизни, становится все меньше.
– То есть вы хотите сказать, что…
– Если продолжится в том же ключе, драконам будет негде жить.
Вскинул руку тощий, угловатый парень из Балт-Лар-Сити.
– Но поле же неизменно! – воскликнул он, когда Рэйнар ему кивнул. – Оно окружает города, а пустоши не трогает.
– Пустоши накрывает эхом, – повторил Рэйнар. – Там, куда доходят отголоски защиты, драконы не могут существовать. Не могут создавать пары и семьи, для них это все равно что для вас постоянно находиться в комнате, где играет тяжелый рок или звучит сирена. С каждым годом это «звучание» сжимает рамки их обитания, запирая зверей на тесных клочках земли.
Я почувствовала на себе пристальный взгляд Рихта и поняла, что грызу ногти.
Точнее,
