только и успела, что схватить пустое ведро, валявшееся возле ног охранника, как девица в юбке уже вышла из того амбара. На руках у неё, багряных по самый локоть, покоился младенец, завернутый в грязную окровавленную тряпку.
– Этот не выжил. Жаль его. Хорошенький был бы детеныш. – вздохнула девица и, немного помедлив, вынула из кармана мясницкого фартука паркет для мусора.
Без каких-либо эмоций, которые просто должны были отпечататься на ее лице, девица подождала, пока другая из отряда развернет пакет, и опустила в него младенца.
Затем девица обратила на меня взгляд, не выражавший абсолютно ничего человечного, и хладнокровно приказала.
– Выбрось это.
Глава 3
– Что??? Как выбрось??? – ошарашенная заявлением девицы, я отшатнулась назад.
– Как, как… Руками. Возьми и выбрось, тебе говорят. – ответила она омерзительно спокойно и потрясла пакетом.
– Но его похоронить надо… По-людски. Это же ребенок… Это человек…
Выдала я дрожащим шепотом, категорически не желая исполнять ее чудовищный приказ.
Тогда девица подошла и грозно поглядела мне в глаза.
– Не торопись с выводами. Здесь никого не хоронят. Здесь этим кормят скот. Я не хочу потом собирать его косточки по всему свинарнику. Потому приказываю тебе. Сейчас же выбрось это в мусорный бак!
Выбросить ребенка в мусорный бак…
Это ж какими тварями надо быть, чтоб додуматься до такого!
Но, с таким выбором даже не знаю, что человечнее – выбросить или же скормить свиньям. Наверное, у этой девицы, следящей за «инкубатором», всё же осталась душа, которую тщательно скрывала под маской убийственного безразличия…
Не дожидаясь, когда выйду из состояния шока, девица грубо всучила мне пакет с новорожденным и жестом показала направление, куда следует двигаться.
– Вон там стоит бак. Возле забора найдешь. И постарайся, чтобы собаки не учуяли запах крови и не растрепали пакет. Держи высоко. Давай быстрее.
Прижав к груди мертвое тельце в пакете, я покорно ушла исполнять приказ. Мне пришлось подчиниться.
Собаки лаяли и прыгали на меня, пытаясь вырвать пакет из рук. Они учуяли кровь и теперь сходили с ума. Они шли за мной по пятам.
Я же несла этот свёрток словно хрупкое, ценнейшее в мире сокровище. Несла его и плакала, мысленно провожая невинного маленького ангела в последний путь.
Как вдруг под ладонью я почувствовала шевеление.
С ужасом осознала, что ребенок жив, и что теперь я не смогу его выбросить, я остановилась и замерла на месте.
Прогнав пинком назойливую псину, так и норовившую выхватить у меня ношу, я аккуратно развернула пакет.
И увидела смуглую ручку. Маленькую. Крохотную. Во мне в тот же момент проснулся материнский инстинкт.
Затем взору предстало обезображенное детское личико.
Этот мальчик,
