style="font-size:15px;"> Только ходит Джей все сам не свой. Такой же печальный и хмурый. Игорь следит за ним, глаз не спускает. А́саны9 разные принимает для гибкости мышц и бодрости духа.
Так лежит однажды в позе плуга, как глядит – надвигается снова гроза. А пред нею издалека запыхавшись мчится Барс Нежный. Шерсть бежевую из нитей шелка теряет. Видать что-то важное его подгоняет, коль не щадит красоты своей:
– С донесением к тебе, Солнцеликий, разреши обратиться! – простирается, оземь трясет усами.
– Что стряслось, не тяни! – пружины мышц главный Кот заряжает в обойму с готовностью выстрелить.
– Явился у дальних ворот сейчас гость. Я дюже бросился, думал паук. Какое там! Сам Вельзевул со скорой вестью: грядет беда. Мухи в зоне сей исчезают без следа и чести. Что одну, что полчищем в двести – отправлял он сюда проведать. Ничерта. Тишина. Пустота.
– Что за страсти, сам Вельзевул! Ему-то что дело до аномальной зоны? Разве что проворачивал здесь делишки свои… Ох уж эти короли. Как помочь, так мы гордые, а когда пропадают подданные…
– Что же делать, Отче?
– Нам – булаты точить. Тебе – относить Ваалу благодарность мою и низкий поклон за крылатый погост. Скорей и сам возвращайся на пост. Ожидаем ночи.
С предчувствием прочным битвы Рыжий спустился под землю за помощью.
К полуночи – девять котов с Игорем во главе – на исходных точках. Стерегутся дыры, пороги, щели да окна с дверьми. Домовой со свитою – над людьми под крышей. В подземелье – кроты с ежами под эгидой ТинПу.
Все вокруг стихло. Черная тень размеров огромных помрачает свет от луны. Из-под полы выступает черный якорь с шипами. Чу, то не якорь, а лапа! Вот вторая, уж третья, четвертая. Восемь, словно краны. И все разом вытягивают на поверхность… Голову женщины. Волосы-то длинные черные, тело – центнер рыхлого месива под жесткой шерстью. Явилась в эпицентре Она:
Черная вдова, колдунья, кого и боялась молва. Зрачки акулы заместо глаз с белка́ми. Ядовитые жала клыков змеиных торчат из пасти беззубой. В ночь вальпургиеву – и то девиц с копытами краше встречаешь! А из-под чресел-то идолища чавкающего расползаются змеи и пауки. Недовольна Ваала сестрица, что аномалия теперь заполняется светом. Хочет вернуть все назад и брыкаться между мирами под ликами разными.
Подбирается к Джею вдова все ближе. Но тот спит. Не слышит, как смерть над ним нависает. Испускает Поганая нитей сеть. Паутина её ведь прочнее стальных канатов из-за токсичных ядов для системы нервной ЦНС.
– Спи, – приговаривает Паучиха, да лихо заворачивает одурманенного в кокон. – Вот и нашел ты покой, – нависает, клыки разверзает навстречу артерии.
– Умри в пустоте, ату их всех, братья, – бросается Игорь на голову идолища.
Пищит поганая, сопротивляется дружине Солнца.
Барс Нежный распарывает кокон, бросается ей в горло. Домовой
Поза, стойка в йоге
