на нашем камине. Под его покрасневшими глазами залегли тёмные круги, будто он провёл на ногах всю ночь.
Если задуматься, остальные тоже выглядели неважно. В их движениях чувствовалась усталость. Им не помешало бы лечь пораньше и хорошенько выспаться, если вы спросите меня.
Высокий мужчина взял что-то с камина.
– Взгляните-ка, – крикнул он.
Те двое тут же прибежали обратно – усталость как рукой сняло – и стали разглядывать фотографию в рамочке, которую он держал в руке. Я улыбнулась, когда поняла, на что они смотрят. Наша единственная приличная семейная фотография.
Мы на свадьбе, все вчетвером. Сидим в ряд на тюках сена – я и Бёрди посередине, мама и папа по бокам. Мы раскраснелись, присели отдохнуть в перерыве между танцами. Мама смотрит прямо в камеру и смеётся. На ней изумрудно-зелёное платье, которое она купила на блошином рынке в Сванидже, красный педикюр на грязных босых ногах, глаза сияют.
Папина улыбка в тот день была особенно кривобокой – безошибочный барометр, подсказывавший, что он на седьмом небе от счастья. Он смотрит через мою голову на маму и выглядит довольно симпатичным – белые зубы на загорелом лице, непослушные волосы он в кои-то веки худо-бедно причесал. Бёрди и я обнимаемся. В наши волосы вплетены васильки. Они похожи на синие звёзды. Бёрди прикрыла глаза и, довольная, улыбается во весь рот, прижимаясь ко мне.
Трое незнакомцев слишком долго рассматривали эту фотографию. Слушайте, мы обычные люди! Серьёзно. Вы бы видели наши семейные альбомы, я там ужасно выгляжу…
Вдруг я заметила, что никто из них не улыбается. И всё вокруг изменилось. Словно капля краски, упавшая в воду, печаль окрасила комнату в мрачный, гнетущий цвет.
Женщина плотно сжала губы, прежде чем заговорить.
– Значит, ищем семью. Один мужчина, одна женщина и две маленьких девочки.
– Э, вам надо искать не двух девочек, – сказала я. – Только одну.
Я же здесь. Это моя сестрёнка пропа…
10
Правда
Правда плясала перед глазами, будто бенгальские огни в Ночь костров[1], дразнила своей неуловимостью, слепила глаза, внезапно гасла, оставив слишком много вопросов.
Но неужели это действительно правда? Шансы-то невелики!
Трое береговых спасателей поднялись на второй этаж, выкрикивая наши имена быстро, отрывисто.
Я поплелась вслед за ними, будто в оцепенении, пытаясь осмыслить происходящее. Чтобы проверить свою догадку, я подкралась к ним сзади на лестничном пролёте и закричала во всё горло.
Ноль реакции.
Ничегошеньки. Совсем. Даже не вздрогнули.
Мужчина пониже ростом зашёл в комнату Бёрди.
– Сейчас будет больно, – предупредила я и попробовала пнуть его ниже спины.
Как оказалось, беспокоиться не о чем. Моя нога остановилась в сантиметре от шуршащих штанов, будто его защищал какой-то невидимый барьер. Он даже не оглянулся.
Потрясённая,
Или Ночь Гая Фокса, отмечают в Англии с 4 на 5 ноября. В 1605 году в эту ночь заговорщики, в числе которых был Фокс, попытались взорвать английский парламент. Но потерпели неудачу.
