точно дойдет пятьдесят шагов до конца коридора к восьмой квартире. Да уж, а как же иначе. Свет подождет. Пусть уборщик в его голове заткнется, потому что не-уборщик хотел включить телевизор, вытянуть ноги, погладить кошку и глотнуть вкусненького. Точно, пора-таки дойти до дома.
Уилсон небрежно махнул рукой, давая вселенной понять, что она может развлекаться сама с собой как ей угодно, и направился по темному коридору к восьмой квартире.
В паре шагов от двери он снова взял массивную связку ключей, потянул толстый круг из металла на выдвижном шнурке из зажима на поясе и начал искать нужный ключ подушечками обветренных пальцев.
«Но, Господи, как же темно»,– подумал он и почувствовал, как волосы у него на затылке встают дыбом. Поругал себя за страх, но ему никогда не нравилась темнота, а еще ходить по…
У него за спиной что-то скрипнуло.
Он повернулся с открытым ртом и широко распахнутыми глазами. Волосы на шее теперь стояли по стойке смирно и отдавали честь, а ползущие по рукам мурашки маршировали в такт звуку, который издавали его истрепанные нервы.
– Наверное, тот чертов кот,– пробормотал Уилсон, имея в виду толстого оранжевого полосатого кота Уиллоуби, которого они с Фикс так не любили. Ни капельки.– Беги давай,– попытался он сказать твердым голосом. Как будто он контролирует ситуацию.
Но его голос был словно мертвым отголоском в пустом коридоре.
Из окна в дальнем конце, за лестницей, было видно, как день становится сливового оттенка, и теперь даже сама лестница стала размытой полутенью в конце длинного темного туннеля.
– Хрень какая, вот что,– сказал Уилсон и повернулся к своей двери. Теперь он двигался быстрее, снова вытащил ключи из-за пояса. Его пальцы стали влажными, и тяжелое металлическое кольцо соскользнуло и уехало обратно, хлопнув по костлявому бедру.
– Черт возьми,– сказал он громче, чем намеревался, слыша первые ноты страха, первый холодок на позвоночнике, острые ногти на концах сильных пальцев, ползущие, как паук, по задней части шеи.
Пошарив, он снова выдернул ключи.
Вот! Снова этот звук.
Но на этот раз Уилсон не повернулся; он нащупал нужный ключ и вытащил его, как фокусник – туз из толстой колоды. Аккуратно вставил его в засов, повернул, затем вытащил и воткнул в ручку снизу. После поворота ручки и толчка дверь распахнулась, и Уилсон почти запрыгнул внутрь, захлопнув за собой дверь и задвинув засов.
Что-то схватило его за ногу.
Он дернулся, закричав: «А-а-а!». Потом повернулся так резко, что почувствовал, как что-то хрустнуло у него в спине. Он толкнул плечом дверь и включил свет, молясь: «О боже правый, пожалуйста, пусть свет зажжется».
Так и случилось.
– Будь я дважды проклят, Фикс! – рявкнул Уилсон, уставившись вниз на то, что тянулось к его ноге в темноте; сердце бешено колотилось в тощей груди.– Черт, кошка, я чуть
