доставят туда, куда вы попросите. Я уверен, что скоро мы с вами увидимся.
Я неопределенно кивнул головой. Пока я не мог точно сказать, хотел ли я увидеть Вознесенского еще раз.
Глава третья
Когда тебя не зовут на похороны брата, это означает, что тебя не желают видеть ни при каких обстоятельствах. Но не отдать последний долг Алексею я не мог. Около подъезда дома толпился народ. Людей собралось так много, что я даже удивился; я никогда не считал Алексея популярной личностью, всю свою недлинную жизнь он прожил одиноко, почти без друзей. Все ждали выноса тела. Я не стал подниматься в квартиру, а присоединился к толпе. Сперва на мою личность никто не обращал внимания, но потом кто-то узнал меня; сразу же побежали волны шепота. И через несколько минут я оказался в центре всеобщего внимания. Я понимал, что убийство Алексея наделало в городе много шума и люди, быстро забыв зачем сюда пришли, стали с интересом наблюдать за одним из главных действующих персонажей этой трагической истории. Такое внимание мне было весьма неприятно, но что делать в такой ситуации я не знал.
В этот момент из подъезда вышло несколько человек, а затем – выплыл темный гроб. Он был закрыт крышкой, так как труп был слишком изувечен. За гробом показалась мать и жена Алексея – Оксана. За ними шли двое его сыновей.
Мать была вся в черном. Смотреть на нее в таком одеянии было непривычно, так как в обычной жизни она любила наряжаться очень ярко, даже подчас пестро. Ее лицо было бледным, она не плакала, но из платка выбивалась совершенно седая прядь. А ведь я хорошо помнил, что когда видел ее в последний раз недели три назад, волосы, несмотря на возраст, были у нее, как и в молодости, каштановые, без малейших намеков на седину.
Наши глаза встретились, и я вздрогнул, словно от внезапного прикосновение к коже раскаленного железа, – такую жгучую ненависть к себе я прочитал в ее взгляде. Глаза же Оксаны, которые также на несколько секунд задержались на мне, были так затуманены, что прочитать в них ничего было невозможно. Мне даже показалась, что она находится в полной прострации и смутно представляет, что происходит вокруг.
Гроб с телом брата погрузили на катафалк. Рядом стояли еще несколько автобусов. Все устремились к ним, стараясь занять сидячие места. Я тоже сел в одну из машин.
Путь длился недолго – минут пятнадцать, и караван автобусов остановился возле монастырских стен. Это был древний, известный на всю Россию монастырь. Когда-то сюда приезжали на богослужения люди со всей огромной страны; в темных узких кельях здесь проживали старцы, славившиеся своим благочестием и мудростью. После известных событий семнадцатого года оказалось, что мрачные обиталище монахов идеально подходят для камер противников новой власти; затем когда времена стали менее страшные здесь организовали школу для детдомовцев, а после нее – какое-то мебельное производство. Но теперь весь монастырский комплекс возвратили церкви и под древними сводами полуразрушенного собора снова зазвучали обращенные к Богу молитвы. Именно здесь должно было состояться отпевание.
