проводить? Хотите, мы вас проведем по городу? – дружно заорали они.
– Лучше мы заблудимся и умрем, – пробормотал в усы Рыжий.
Они вышли на оживленную улицу.
– Как хоть вас зовут – то? А то неудобно будет кричать – эй!
– Эй, таракан? Почему неудобно? Сережей меня зовут. Всех людей с такими усами зовут Сережами. А ты – Ирина. Я знаю.
– Откуда?
Ирина внимательно посмотрела на усатого. Он засмеялся.
– Вот только не надо делать умное лицо. Особенно такое. Я просто посмотрел у нашего араба в документах. Раз. Второе. Я слышал, как ты проходила паспортный контроль. Три. Я видел, как в рецепшене заполняли твои анкетные данные. Столько возможностей. Выбирай. Что больше нравится?
Они шли по темным улицам, освещенным то тут, то там вывесками и редкими фонарями. Ветер дул так, что порой невозможно было идти с открытыми глазами. Ирина опустила голову и старалась не поднимать глаз. Но дело было не в силе ветра. Воздух пустыни содержал в себе песчаную взвесь. Песок попадал в легкие, в глаза, забивался под одежду. С каждым порывом песчинки острыми гранями врезался в кожу. Ирина закрыла глаза и остановилась.
– Вот возьми. Очки. Правда, черные. Но хоть глаза откроешь, – он достал из кармана рубашки солнечные очки и протянул девушке.
– Ха-ха! В черных очках вечером! В темноте!
Она надела очки. Привычные к пустыне арабы в своих длинных разноцветных хламидах и тюрбанах с удивлением посматривали на девушку.
– Может мне еще и белую тросточку взять?
– И звонко постукивать ею по мостовой? Да бесполезно. Все равно никто ничего не подаст.
– Такие жадные?
– Да просто нечего. Ты посмотри, куда приехала.
Сергей свернул с центральной улицы в проулок. Пройдя пару шагов, они оказались в трущобах, которые трудно было представить жителям северной страны. Ирина сняла очки. Проулок был завален камнями и мусором. Тут же, в беспорядке, стояли контейнеры для мусора. Горел костер. Жилища трудно было назвать домами. Их вообще трудно было как-то назвать. Полуразвалившиеся постройки, напоминающие гаражи пригородов Москвы 60-х годов, были обитаемы. На проломах, заменяющих окна, висели тряпки, дыры в стенах были кое-как заложены картоном, камнями, и другим подручным материалом. Посреди всего этого разора стоял ослик, прицепленный к двухколесной тележке. То ли женщина, то ли мужчина, в длинной красной хламиде и белой повязке на голове, таскал на нее мешки. Мальчонка в белом сидел на тележке и ждал. Сзади, на краях повозки были подвешены баулы.
– Пойдем в гостиницу. Я правда больше не могу, – Ирина повисла у Сергея на руке.
– Что? Параллельный мир? Нет, пойдем, посмотрим сувениры. А то вдруг времени больше не будет.
Он развернулся и пошел к освещенной улице, к магазинам и лавкам, увлекая девушку за собой.
Первая же лавчонка могла удовлетворить любые запросы по сувенирам.
– А почему ты
