или приметным. Дорогие темные очки сидели на узком лбе. И все же это был первый режиссер, которого я наблюдала дольше пятнадцати минут, так что некий трепет я ощущала. Уж конечно, такие талант и успешность должны время от времени проглядывать – не все же время им скрываться из виду.
– Это тот Зандер Шульц, который потом получил “Золотой глобус” за…
– Да, тот самый.
Огрызаюсь: вдруг зло берет. Меня коробит одна мысль о Зандере с его “Золотым глобусом”.
– Я до этого дойду.
Том Галлагер поднимает брови и быстро пишет что-то в блокноте – возможно, отмечает мою вспышку.
Я велю себе успокоиться.
– Каково было с ним работать? – спрашивает Том.
Я слегка уклоняюсь от этого вопроса.
– У него было очень ясное представление о том, как все должно быть. И он не очень-то следовал советам и предложениям, которые этому противоречили.
Я замолкаю.
– Погодите. Дайте-ка я вам расскажу немного о режиссерах.
Это лекция, которую я всегда хотела прочесть своим студентам, но не делала этого из соображений благопристойности.
Какой у нас в голове стереотип режиссера? Вспыльчивый, зато наделенный особым видением мужчина в черном берете, кричащий: “Стоп! Снято!”
В действительности же на нем, скорее всего, окажется бейсболка, а снимает второй режиссер, но не будем пускаться в детали. Такое впечатление, что режиссеры-мужчины обладают исключительным правом быть вредными и требовательными, потому что от них этого ждут. (Случая поработать с женщиной-режиссером мне не представлялось, и это отдельная тема.)
Но спроси американскую публику, почему она идет на тот или иной фильм, и выяснится, что обычно не ради режиссера (если это не кто-то вроде Спилберга). Идет ради звезд: этих знакомых фотогеничных лиц на афише или в трейлере. Поэтому режиссеры, конечно, – это “художественный взгляд” и творческие силы, создающие фильм, но они зависят от известных актеров, без которых их фильмов не посмотрят. И, разумеется, имеет место зависть, когда актерам достаются все рекламные фотосъемки на красной ковровой дорожке, приглашения на ток-шоу, журнальные развороты.
Кинопроизводство работает на сложных миазмах самолюбий. Ведь режиссеры также сильно зависят от инвесторов, которые финансируют производство их фильмов (но инвесторы будут в этом заинтересованы лишь в том случае, если снимается кто-нибудь знаменитый). Частные же инвесторы – это особый вид. До искусства кинопроизводства им обычно дела мало, но они неплохо заработали, годами занимаясь, скажем, недвижимостью или ценными бумагами, и теперь воображают себя большими людьми в этой манкой, роскошной индустрии.
Теперь берем это месиво самолюбий и добавляем туда продюсера… Ну, продюсер – это человек, по-настоящему ответственный за появление фильма на свет. Но до продюсера никому никогда нет дела. Мы – те
