за молчание, – предложил адвокат.
– Нет, не могу. Вы должны это сделать за меня.
– А почему Гаррисон Бурк не может? – спросил Мейсон.
– Неужели вы не понимаете? – воскликнула посетительница. – Гаррисон Бурк может объяснить, что делал с замужней женщиной в отеле «Бичвуд». Но он никогда не сможет объяснить, почему заплатил бульварной газетенке за молчание. Он должен держаться подальше от этого дела, они могут заманить его в ловушку.
Перри Мейсон постучал пальцами по столу.
– И вы хотите, чтобы я все исправил? – уточнил он.
– Да, хочу, чтобы вы все уладили.
– Сколько вы можете заплатить за молчание?
Посетительница склонилась поближе к адвокату и быстро заговорила:
– Послушайте, я вам кое-что расскажу. Запомните это, и не спрашивайте у меня, откуда я это знаю. Я не думаю, что вам удастся откупиться от Фрэнка Локка. Вам придется договариваться с теми, кто стоит за ним. Фрэнк Локк только изображает из себя владельца «Пикантных новостей». Вы же знаете, что это за газетенка. Они занимаются лишь шантажом и продают все, что можно продать. Фрэнк Локк – подставное лицо, кто-то за ним стоит, настоящий владелец газеты. У них хороший адвокат, который делает все возможное, чтобы защитить их от обвинений в шантаже и клевете. Но если когда-нибудь от обвинений отбиться не удастся, то Фрэнк Локк должен будет взять всю вину на себя.
Посетительница замолчала. На минуту воцарилась тишина.
– Продолжайте, – сказал Перри Мейсон.
Женщина прикусила губу, затем снова подняла глаза на адвоката и затараторила:
– Они узнали, что Гаррисон там был, но не смогли выяснить, кто его спутница. Газета намерена это опубликовать и потребовать, чтобы полиция вызвала его в качестве свидетеля. Вообще вся эта стрельба выглядела очень странно. Похоже, кто-то специально заставил того типа ворваться в ресторан, чтобы потом его застрелили. Вроде как самооборона и особо копать никто не будет. Но полиция и окружной прокурор обязательно допросят всех, кто там находился.
– Но не вас? – уточнил Перри Мейсон.
Она покачала головой:
– Нет, нас впутывать не станут. Никто не знает, что я там была. Сержант знает, что там был Гаррисон. Это все. Я назвалась вымышленным именем.
– Это же хорошо? – спросил Мейсон.
– Неужели вы не понимаете? – воскликнула Ева Гриффин. – Если пресса начнет давить, то полиция будет вынуждена допросить Гаррисона. И тогда ему придется сказать, с кем он там был. И они обрисуют все гораздо хуже, чем было на самом деле. Ничем непристойным мы не занимались. Мы имели полное право быть там.
Мейсон барабанил пальцами по столу несколько секунд, а затем пристально посмотрел на женщину:
– Хорошо, давайте проясним ситуацию. Вы пытаетесь спасти политическую карьеру Гаррисона Бурка?
Ева многозначительно посмотрела на адвоката.
– Нет, я тоже хочу, чтобы мы оба все правильно поняли. Я пытаюсь спасти себя.
Мейсон
