человеку, когда дяди нет поблизости, совсем не вредно, она сунула подарок в ларь для одежды в комнате Александра. Позднее к хитону добавились коринфские сандалии, хламида из милетской шерсти и золотая наплечная застежка.
Красивая одежда помогла Александру прийти в себя. Сначала он носил ее осторожно, но потом, чувствуя безнаказанность, стал беспечнее. Леонид, зная, чья тут вина, не сказал ничего. Он просто подошел к сундуку и забрал новую одежду вместе с лишним одеялом, спрятанным там же. Злодей прогневал богов, думал Александр, теперь ему конец. Но мать только печально улыбнулась и спросила, как же он мог попасться. Леониду следовало подчиняться; он мог оскорбиться и уехать домой. «И тогда, моя радость, начнутся наши подлинные несчастья».
Игрушки игрушками, власть властью. Ничто не делалось просто так. Олимпиада тайком осыпала его дорогими подарками. Мальчик стал хитрее, но и Леонид – бдительнее; время от времени он производил обыск ларей как нечто само собой разумеющееся.
Александру дозволялось принимать подарки, приличествующие мужчине. Друг сделал для него колчан, точную уменьшенную копию с ремнем через плечо. Александру показалось, что колчан висит слишком низко, и он уселся во дворе, чтобы передвинуть пряжку. Язычок был неудобным, кожа жесткой. Он уже собирался вернуться во дворец и поискать шило, но вдруг свет ему заслонил незаметно подошедший мальчик постарше. Он был красивым и крепким, с темно-серыми глазами и светлыми волосами, отливающими бронзой. Протянув руку, незнакомец сказал:
– Позволь, я попробую.
Он говорил уверенно, на греческом, который был выучен явно не в классе.
– Он новый, поэтому жесткий. – Александр, отработавший дневную норму греческого, ответил по-македонски.
Незнакомец присел на корточки рядом с ним:
– Совсем как настоящий, как у взрослых. Его сделал твой отец?
– Конечно нет. Дорей-критянин. Он не может сделать мне критский лук – они из рога, только мужчины могут их согнуть. Лук мне сделает Корраг.
– Зачем ты расстегиваешь пряжку?
– Ремень слишком длинный, – пояснил Александр.
– А по-моему, как раз. Хотя ты меньше. Давай я сделаю.
– Я прикидывал. Нужно укоротить на две дырки.
– Ты сможешь увеличить его, когда подрастешь. Кожа твердая, но я смогу помочь. Мой отец сейчас у царя.
– Зачем он там? – спросил Александр.
– Не знаю, он велел мне ждать здесь.
– Он заставляет тебя говорить по-гречески целый день?
– Мы все дома говорим по-гречески, – ответил мальчик. – Мой отец – гость и друг царя. Когда я стану старше, мне придется быть при дворе.
– А ты не хочешь?
– Не очень, мне нравится дома. Посмотри вон на тот холм, не первый,
