пять на пять шагов, пропахшую сыростью, с худым матрасом, набитым соломой, лежащим прямо на полу. Впрочем, после ночевки на холодной земле даже столь нехитрая постель казалась мягкой периной. Птаха уснула, едва только успела скинуть сапоги, растянуться на койке и закрыть глаза. Проснувшись, она вышла в коридор и сразу же увидела Ленса, который уже стоял на лестнице.
– Я с тобой, – произнесла Птаха, на ходу накидывая капюшон.
– Плохая идея, – покачал головой Ленс. – Один я привлеку куда меньше внимания.
– Это был не вопрос.
Ленс заинтересованно хмыкнул, но не стал возражать. Осторожно покинув таверну – из посетителей в ней к утру остались лишь пара самых стойких пьяниц, не обративших на них ни малейшего внимания – Птаха и Ленс вышли на улицу под ленивое весеннее солнце, только-только начавшее прогревать бренный мир.
А днем Итес оказался не так уж плох. Во всяком случае, дерьмо с улиц здесь хотя бы пытались убирать, пускай и не слишком успешно. Похоже, жизнь в Итесе вертелась вокруг порта и это сквозило во всем: названиях питейных, разношерстной публике, толкающейся меж торговых рядов – средь толпы Птаха даже успела выцепить парочку грэллов, торгующихся с мясником за цельный бараний бок – пропахшем солью воздухе и кружащих в вышине перекрикивающихся чайках.
Несмотря на ранний час, на пристани уже вовсю бурлила жизнь. Как раз причалил большой корабль с зелеными парусами, на которых был вышит белый молот. Переругивающиеся матросы спускали с судна запечатанные бочки, их же более удачливые сотоварищи, которым, видимо, было не с руки заниматься столь грязной работой или же они просто сумели от нее отделаться, спешили потратить кровно заработанные в ближайшей пивнушке, коих здесь было,словно грибов после дождя, на любой вкус и кошелек.
Оглядевшись, Ленс остановил плюгавого мужичка ростом едва ли ему по плечо, с закатанными рукавами и выцветшей татуировкой в виде синего якоря на левом предплечье.
– Нам нужна помощь.
– Милостыню не подаю, – буркнул прохожий и порывался было пойти дальше, как перед глазами его замаячил серебряный орен.
– А мне она и не нужна.
– Другое дело, господин, – монета исчезла в карманах их нового знакомого столь быстро, словно и ее и не было, сам же он растянул щербатый рот в услужливой улыбке: – Чего изволите? Девочку, мальчика? Трубочку пьюна? Я знаю одно место – там всего этого в избытке, и церковники не суются. Меня, к слову, Сопатым кличут, если что.
– Я ищу человека по имени Колман, – сказал Ленс. – Он капитан корабля «Жемчужина».
– Эт легко, – фыркнул Сопатого и ткнул пальцем за его спину: – Вон ваш Колман, как на ладони.
Повернув голову, Птаха увидела небольшое суденышко, на чьей рее с петлей на шее покачивался вздувшийся покойник. Сидевшая на его плече ворона отщипнула кусок щеки, громко каркнула, точно несчастный оказался не в ее вкусе, и улетела прочь.
Похоже, у них проблемы.
