в обморок. Мама и так сильно за меня переживает.
– Многое еще недоделали, – добавил я. – Завтра еще раз пойду.
– Завтра? Ну вот зачем? Без тебя, что ли, там не справятся? – возмутилась мама. – Неужели некому асфальт мести и в клумбах ковыряться? У тебя теперь есть причина, чтобы не работать по медицинским показаниям. Тебя никто не назовет лентяем.
– Мам! – я посмотрел на нее с укоризненным взглядом. – Мне же нужно хотя бы отметиться, откуда они узнают, что случилось?
Она вздохнула, затем украдкой улыбнулась. Сын взрослел.
До дома доехали быстро. Я задумчиво смотрел в окно, но рассеянный взгляд ни за что не цеплялся. Просто смотрел и ностальгировал. Чистые улицы, зеленый парк, клумбы с цветами, идущие с работы люди. Старые автобусы, легковые машины – все еще не мог смотреть на окружающий мир нормально.
Страха не было. Было живое любопытство.
Припять была прекрасным советским городом, воплощением последних достижений градостроительства. Если Чернобыльская АЭС создавалась как самая лучшая и передовая атомная электростанция, то и город атомщиков должен был ей соответствовать.
По архитектурному плану город был новаторским и существенно отличался от других городов СССР. Его возводили специально для молодых семей энергетиков, работающих на атомной электростанции имени В. И. Ленина. Кварталы в центральном районе города строились по инновационному для советской застройки методу. По слухам, план инфраструктуры был позаимствован откуда-то из Чехии. Улицы утопали в молодой зелени, чередуясь со зданиями, скверами, дорогами и тротуарами. В городе широко применялась мозаика. Панно, сложенные из нее, были необычны, очень качественно выполнены.
Жили мы в классической панельной пятиэтажке на четвертом этаже. Входную дверь я сразу узнал – отложилась где-то в закромах памяти. Четырнадцатая квартира.
Войдя внутрь, едва не споткнулся о метнувшегося под ноги лохматого кота.
– Тишка, брысь отсюда! – крикнула мама, отгоняя лохматого дармоеда.
Но кот уходить не спешил, стоял с обескураженным видом, обнюхивая мою ногу. Что-то его во мне заинтересовало. Или насторожило.
Попробовал погладить его, но лохматый не дался и ушуршал куда-то в сторону кухни.
Вымыл здоровую руку в небольшой, но светлой ванной. Вторую мыть не стал, все равно это было крайне проблематично. Снова осмотрел себя в зеркале – лицо серьезное, но из-за худобы общее впечатление было неоднозначным. В любом случае бойцом я не выглядел уж точно.
Наша квартира оказалась просторной, трехкомнатной. Я сразу же направился к себе, ориентируясь сам не зная как. Просто помнил, куда идти и где что лежит.
Войдя внутрь, прикрыл за собой дверь. Затаив дыхание, молча стоял и осматривал внутреннюю обстановку. Все просто, ничего лишнего. Застеленная кровать, однотумбовый стол из неубиваемой советской древесины, за ним деревянный стул. Пол застелен узорчатым
