что должны жить и работать иначе, но проходят дни, недели, месяцы и годы, а мы все никак не решаемся на необходимые перемены. Жизнь проходит мимо, отношения угасают, карьера глохнет – и это не потому, что мы не знаем, как все исправить, а потому, что мы даже не пытаемся это сделать.
Без занятости вполне можно жить. Да, у нас много дел. Но убеждать себя, что вы все время заняты, потому что у вас много дел, – и неверно, и вообще вредно. Занятость – нормальная реакция на мир, в котором всего слишком много, но это не единственно возможная реакция.
Слишком много всего
Мы живем в мире, где всего слишком много: избыток дел, перебор информации, излишек угроз. За то время, пока вы читали первые параграфы этой книги, было отправлено 200 млн электронных писем. За последнюю минуту на YouTube были добавлены видеоролики общей продолжительностью три дня. За последнюю секунду десять человек впервые вышли в Интернет и зарегистрировались в электронной почте, тем самым усилив этот мировой гул. Мы живем в век, когда возможности компьютеров и скорость интернет-соединения растут в геометрической прогрессии заодно с объемами информации и разнообразием развлечений. Дэвид Уоллес, романист, лауреат многочисленных премий и летописец современной жизни, охарактеризовал нашу действительность как «тотальный шум»{11}, потому что нашей жизни постоянно сопутствует «бурлящий фон» из бесконечной информации, общения и предложений выбора. В этом мире, где всего слишком много, мы чувствуем себя одновременно перевозбужденными и скучающими, закормленными и опустошенными, связанными со всем миром и одинокими.
Работники умственного труда в последние 20 лет почувствовали себя так, будто им дали попить из трубочки, а та вдруг превратилась в пожарный шланг. Простая истина: чем прогрессивнее становятся средства производства, тем больше мы производим. Чем проще общаться, тем больше мы общаемся. Чем больше международных связей устанавливается в мире, тем больше людей включается в глобальные процессы. Когда технологии становятся более продуктивными, организации начинают требовать больших результатов от меньшего числа работников. Чем менее уверенно мы чувствуем себя в этом мире, тем сильнее нам хочется окружить себя защитной аурой занятости. Каждое наше действие, каждое наше очередное электронное письмо имеют последствия для другого человека. Если теперь мы можем сами делать больше, мы задаем больше работы другим людям, которые, в свою очередь, тоже вынуждены делать больше – и так мы все нагружаем себя все новыми и новыми делами.
С этим «слишком много» уже ничего не сделать
Еще одна простая истина: наше «слишком много» никуда не денется, и с каждым годом его будет становиться только больше. Это неизбежно. Год за годом будут появляться новые средства общения, на вас будет наваливаться больше информации и от вас будут требовать покорения новых вершин. Одних только электронных писем в следующем году точно станет больше. Никто не сможет
David Foster Wallace (2007), ‘Deciderization 2007 – A special report’ in
