Он описывает ситуацию в Москве 1922 года, когда властям было «нелегко поддерживать общественный порядок: налеты, грабежи и разного рода насилие стали обычным делом», а «в некоторых районах, где часто слышались перестрелки, солдаты и милиция систематически проводили облавы». Его поразил вид беспризорных:
Более всего меня поразил и запомнился на всю жизнь вид беспризорников, голодных бездомных детей, несчастных, нередко больных, которые бродили в городах и по всей стране, как стадо животных. Большинство из них совсем еще дети, самым старшим не больше шестнадцати лет. Все они были из Поволжья, население которого – сорок миллионов человек – пострадало от страшной засухи в 1921 году. Часто их собственные родители понуждали их бежать из деревень, где они наверняка умерли бы от голода. Словно прокаженные, вызывающие у всех отвращение, черные от грязи, оборванные, они бродили по улицам и рынкам в поисках пищи. Ночью они забирались в лавки, в заброшенные полуразрушенные дома. Там они ночевали, тесно сгрудившись, чтобы согреться[22].
В первой половине 1920-х годов беспризорных насчитывалось сотни тысяч: наивысший показатель примерно в семь миллионов был достигнут в 1922 году (в 1926 году все население СССР составляло чуть более 147 миллионов человек). В 1922 году каждый месяц в Москву прибывало не менее тысячи детей[23].
В марте 1924 года в Москве прошла Первая конференция по борьбе с беспризорностью. На открытии конференции выступила Надежда Константиновна Крупская, педагог и жена В. И. Ленина. Презрительно опровергая «иностранную антисоветскую пропаганду», которая считала беспризорность самым вопиющим свидетельством провала заявленной архитекторами большевистской революции программы создания «нового человека», Крупская возлагала ответственность за это явление на самодержавие и буржуазную политику, но в то же время признавала его серьезность.
Товарищи, у меня здесь вырезка из «Форвертс»[24], в которой рассказывается, что на улицах Москвы за последнее время подобрано более одной тысячи детских трупов. Это сообщение произвело колоссальное впечатление в широких кругах Европы. «Форвертс» сделала это сообщение средством своей агитации против Советской России. Автор этой заметки говорит, что вот Россия, она помогает германским детям, но у нее у самой детские трупы валяются по улицам столицы, в Москве. И в прикрытой форме доказывается, что режим буржуазный гораздо лучше советского режима, советский режим неизбежно-де ведет к гибели ребят, ведет к таким ужасным условиям, что остается только одно – подбирать детские трупы по улицам. Так ли это?
Посмотрим, откуда берется у нас беспризорность и что мы можем сделать для ликвидации ее. Я думаю, что не стоит опровергать этих нелепых слухов о трупах, валяющихся по улицам Москвы. Корни этих слухов ясны. Никаких трупов нет, конечно. Но мы не скрываем, что у нас налицо имеется громадная беспризорность в очень тяжелой форме.
Завершая выступление, Крупская выразила надежду: «Это – работа не одного дня. Планомерная
В научной энциклопедии, составленной ведущими исследователями истории советских спецслужб, читаем: «В 1921 году в воспитательных учреждениях для детей, оставшихся без родителей, насчитывалось до 541 тыс. человек. К 1922 количество беспризорных на улице достигло 7 млн человек» (ВЧК, 1917–1922. Энциклопедия / Авт. – сост. А. М. Плеханов, А. А. Плеханов. Изд. 3-е, доп. и испр. Москва: Вече, 2017. C. 143). В 1926 г. население Советского Союза составляло 147 027 915 жителей, из них 100 891 244 человека только в России. См.: Всесоюзная перепись населения 1926 года. M.: ЦСУ Союза ССР, 1928. Т. IX. С. 2–13; Т. XVII. С. 2–32. Подсчет численности беспризорных в начале двадцатых годов разнится в зависимости от источников по разным губерниям и городам России, но в целом эта цифра всегда высока: от четырех до семи миллионов. Наиболее актуальную картину дают А. Н. Кривоносов и А. А. Славко. См.:
«Форвертс» (Vorwärts) – газета Социал-демократической партии Германии, основана в 1876 г.
