что и ты долго в начсандивах не продержишься, вообще-то это не твоё дело…
За разговорами и обедом в военторговской столовой время прошло незаметно. Обратная дорога обошлась без приключений, и в новое расположение штаба дивизии Алёшкин добрался часам к шести вечера. Ни командира, ни комиссара в штабе не было, поэтому Борис доложил о найденном им месте для медсанбата начальнику штаба, полковнику Юрченко. Тот одобрил и попросил обозначить его на карте. Когда Алёшкин показал кончиком карандаша выбранное место, то Юрченко воскликнул:
– Борис Яковлевич, да ведь тут же сплошное болото, вы утопите медсанбат!
– Да, мы вначале тоже так думали, а оказалось, что карты наши не совсем точны.
Борис показал шоссе, затем отходящую от него веточку просёлочной дороги и уже от неё слегка окружил ту возвышенность, на которой предполагалось размещение батальона. На карте в этом месте действительно обозначалось сплошное болото.
Посмотрев повнимательнее на карту, Юрченко сказал:
– А дорогу вам строить всё-таки придётся. Вероятно, не длинную, но придётся. Вот посмотрите.
Он провёл карандашом по просёлочной дороге с километр к югу от места её выхода на шоссе и показал Алёшкину, что немного ниже обозначенного им расположения медсанбата просёлочная дорога вновь появлялась и почти вплотную подходила к шоссе. Юрченко перечеркнул карандашом тоненький перешеек, отделявший просёлок от шоссе, и сказал:
– Вот здесь и построите второй выезд. Вернее, это будет въезд, по нему будут съезжать с шоссе машины с ранеными из полков, а по той части выезжать от вас в тыл.
Выяснив у начштаба, что землянка для него уже готова, и что она находится почти рядом с землянкой комиссара, Борис осмотрел своё новое жилище. Хотя вокруг землянки выкопали канаву для спуска талых вод, под дощатым полом её уже хлюпало. Вообще-то, эта землянка, представлявшая собой комнату два на три метра, с небольшим оконцем и крышей из двух или трёх накатов, со стенами, сделанными из толстых досок, с двумя деревянными топчанами, небольшим столиком, врытым в землю, и с хорошо пригнанной дверью, ни в какое сравнение не могла идти с теми примитивными сооружениями для жилья, какие делались в медсанбате в первые месяцы войны.
Осмотрев своё жильё, Алёшкин снова зашёл к Юрченко и доложил ему, что сейчас едет в медсанбат, чтобы поторопить командира с переездом, соберёт свои вещи и утром с Вензой приедет сюда. Начальник штаба усмехнулся:
– Ну, я думаю, что Фёдоровского торопить не придётся.
Борис изумлённо поднял брови, но так и не спросил, в чём дело.
Узнал он всё часом позже, когда прибыл в санбат и застал Вензу, сидевшего на узлах с постелями, одеждой и связкой книг и бумаг. Тот, увидев своего начальника, вскочил:
– Вот хорошо, что вы приехали! Давайте грузиться и поедем скорее.
– Да ты что, Венза? Куда мы на ночь поедем? Иди-ка на кухню, принеси мне поесть. Поужинаем,
