так неловко, – внезапно произносит Ника.
– Почему?
– Из-за Миши.
– Проехали, – говорит Юлька.
– Правда? Забыли?
– Ну конечно. Мы с ним уже женаты. А ты с Костей…
– Я?
Ника таращится на меня. Мы сидим рядом на диванчике. Моя рука у нее на коленке. А должна быть выше. И глубже. И не рука…
Хочу драть ее, как козу. Жестко, мощно и до утра. Чтобы она стонала до хрипоты и шептала мое имя. И просила еще… И умоляла прекратить, потому что она больше не может кончать…
Но ладно, это мы успеем. Пусть она сначала хоть тортика поест. А то жахнула бокалов пять ядреной настойки без закуски. Сначала ее как будто развезло. А сейчас ничего, бодрячком. Только глаза сумасшедшие. Заводят нереально!
Она позволяет мне себя лапать. И это кайф… Вот только здесь, среди гостей, это не очень удобно.
Девчонки, наконец, свалили. Мы с Никой дружно выдыхаем. Я обнимаю ее. Она снова забирается мне на колени. В нос ударяет сладкий будоражащий аромат.
– Моя ягодка… – срывается с губ.
– Клубника? – с серьезной учительской интонацией спрашивает она.
– Вишенка!
– Вишня кислая!
– Тогда малинка.
– В малинке противные косточки.
– А какая ты ягодка?
– Я маленький сладкий арбузик. Ты знал, что арбуз – это ягода?
Она хохочет. У меня стояк.
Она треплет меня за уши. Я целую ее голые плечи и ныряю носом в декольте.
– Как приятно… – шепчет Ника.
– Пойдем отсюда.
Я вскакиваю с дивана и тяну ее за собой.
– Куда?
– Туда, где можно заниматься еще более приятными вещами.
– Какими?
– Арбузик, не тупи.
– Лопать пузырьки? – с серьезным видом произносит она.
– Какие нахрен пузырьки? – офигеваю я.
– Целлофановые…
Мля… какие извращенные у девчонки представления о приятном!
Мы уже почти ушли. Но застряли в дверях. Потому что тут, блин, конвой.
– Стоять!
Юлька преграждает мне путь. А рядом еще две беременные клуши. Я их боюсь, если честно. Мне кажется, они заразные. Распространяют вирус беременности…
– Кыш! – машу я на них рукой.
– Куда собрался?
– Не ваше дело.
– Некрасиво уходить со свадьбы, не попрощавшись, – произносит Юлька.
– До свидания, – говорю я.
И пытаюсь протиснуться сквозь пузатую шеренгу.
– А она останется, – Яна задерживает Нику.
– С чего это?
– Она пьяная.
– И что? Я тоже пьяный.
– И что ты собираешься с ней делать?
– Что, блин, за допрос? Посмотреть хотите? Ей точно понравится, клянусь. Своим хвостом.
– Ты
