в прихожей вижу – я жалкий обсос. И училка это видит. Смотрит сочувственно.
– Что, плохо?
– Нет, мля, кайфанул над толчком.
– Чего сразу грубить-то?
– Двойку мне по поведению влепи! – огрызаюсь я.
И падаю на этот гребаный диван. На котором я хрен знает как оказался сегодня утром.
Помню, что мы с ней активно сосались на свадьбе. И я уже ласкал ее сосочки. И жопка эта в бабкиных панталонах была в моих руках.
Что пошло не так?
А, точно. Три беременные клуши. Совали свои любопытные клювики в наш жаркий тет-а-тет. Их что, свои мужики не трахают? Че, мля, за нездоровый интерес к чужой личной жизни?
Ника, тем временем, бодро щебечет, как заводная канарейка.
– Кофе будешь? Или тебе лучше чай? Я омлет сделала. И тосты.
– У тебя что, голова не болит? – не выдерживаю я.
– Да нет. С утра болела немного, сейчас прошла.
– Ведьма! – вырывается у меня.
И я не могу контролировать злость в голосе.
Пять бокалов настойки выжрала, и хоть бы что! А я… да я столько же выпил! Ну, если не считать того, что было потом. Кабан еще в прошлый раз говорил: нельзя мешать. Мол, если чистую пить, то даже похмелья не будет. Просто дурь и веселье на всю ночь без последствий. А вот если смешать…
Я хренов джентльмен. О даме позаботился. Не дал ей намешать. А сам… Идиот.
– Будешь омлет? – снова пристает Ника.
– Хочешь, чтобы меня опять вывернуло?
– Не хочу… Да я вообще не знаю, что тебе надо в таком состоянии! – обижается она.
– Просто пристрели меня, – со стороном выдыхаю я. – Или дай чего-нибудь обезболивающего. Есть какой-нибудь антипохмелин?
– Нет… У меня тут аптека рядом. Я схожу.
И она уходит.
А я… просто хочу сдохнуть. Не только от раскалывающей башку головной боли. Но и от невыносимо острого ощущения своего фиаско.
Ладно, там, на свадьбе, мне три клуши мешали. А дома-то кто не дал мне трахнуть училку? Почему я оказался на диване в кухне, в то время как она целомудренно спала в своей постели?
Ни хрена не помню. Закрываю глаза, пытаюсь сосредоточиться – перед глазами только ее губы. И бокалы с шампанским. И, почему-то – бордовый бархат. И крики: “Горько!”. Что, впрочем, вполне естественно на свадьбе.
Ника возвращается. Дает мне таблетки. И ставит на стол бутылку с белой мутной жидкостью.
– Что это?
– Айран.
– Что, мля?
– Кисломолочный напиток. Говорят, хорошо от похмелья.
Я открываю крышку и нюхаю.
– Что за… добить меня хочешь? Я, между прочим, ничего плохого тебе не сделал…
Хотя очень хотел. Но только хорошее!
– Не хочешь, не пей. Мне мужчина в аптеке посоветовал.
– В жопу такие советы, – ворчу
