или О целомудрии», уселся и стал ждать.
Через пять минут на лестнице послышался шум, а затем раздался громкий стук в дверь. Питер вздохнул, положил книгу и встал, взяв свечу:
– Кто там?
– Открывай, или мы сломаем дверь!
Питер чуть приоткрыл дверь, высоко держа свечу, и произнес чужим, робким и ворчливым голосом:
– Неужели мирный житель Лондона не может даже ночью хоть часок спокойно отдохнуть от всякого хулиганья?
– Открывай, болтун, и побыстрее, или в эту щель сейчас войдет мой клинок!
На узких, залитых лунным светом ступенях покачивались огромные тени двух кавалеров; в свете свечи Питер быстро оглядел их. Это были джентльмены в богатом платье, явно одевавшиеся второпях. Одному было лет тридцать; от переживаний он, казалось, почти потерял голову. Другой, с раной на руке, был моложе и выглядел более спокойным и уравновешенным, хотя лицо его не сулило ничего хорошего. Питер позволил им войти.
– Здесь кто-нибудь прячется? – свирепо спросил старший.
– Нет.
– По лестнице кто-нибудь пробегал?
Питер ответил, что десять минут назад на площадке ниже действительно кто-то бегал и пытался попасть за дверь, но, кто бы это ни был, у него ничего не получилось, и он ушел. Не будут ли они так любезны объяснить, кого они ищут и зачем?
– Совершено насилие над женщиной! – медленно произнес младший. – Мне она сестра, а ему – жена. Кто мы, не имеет значения. Если ты укрываешь этого человека, это будет стоить тебе жизни.
– Вы знаете, кто он – этот человек? – быстро спросил Питер.
Старший сел на стул и обхватил голову руками:
– Господи… Мы не знаем даже этого!
Питер вздрогнул. К такому трагическому повороту он не был готов.
Младший обыскал обе комнаты Питера, тыкая мечом всюду, где могло быть хоть что-то подозрительное. Он заметил люк:
– Что там?
– Им никто не пользуется, – ответил Питер. – Там чердак, а люк заколочен.
Неожиданно он вспомнил о шесте и затаил дыхание, но человек отвернулся, закончив обыск.
– Чтобы залезть туда без лестницы, надо минут десять хотя бы, если он, конечно, не акробат.
– Акробат… – как эхо, повторил старший.
– Пошли.
Они тихо удалились, печальные и бессильные, а Питер закрыл за ними дверь и запер ее на засов. Выждав десять минут, он взял шест и сдвинул крышку люка. И когда гость вновь предстал перед ним, он начал:
– Ты всегда был коварен и жесток, как дьявол, – твою жизнь нельзя представить без выпивки, женщин и крови, – но услышать своими ушами хотя бы намек на то, что мне говорили эти двое…
Гость перебил его:
– Питер, тебе не понять. Ты не раз помогал мне. И должен помочь мне сейчас! Ты меня слышишь? Я не хочу с тобой спорить. Мне нужны перо, бумага и твоя спальня, Питер! – Он разозлился. –
