выясни завтра, в чем дело, я, если что, разберусь. Сольфеджио учишь?
– Учу, блин!
Лиля громко хлопает дверью в туалет. Щеколда не работает, поэтому Ида может спокойно туда вбежать. Из кухни Аня слышит звуки локальных военных действий. Она открывает ноутбук. Ида поужинала в саду, двенадцатилетняя Лиля поела сама, значит, можно пока поработать. Нужно срочно отрисовать эскиз для нового заказа.
– Мам, пришей мне пуговицу на юбку, у нас завтра концерт.
– Хорошо.
– Мам, наточи мне карандаши.
– Лиля, наточи Иде карандаши.
– Я учу сольфеджио.
Аня вздыхает и закрывает ноутбук. Берет у Иды карандашницу и точилку, начинает точить. Из пластиковой зеленой головы торчит обрубок карандаша и медленно тянется длинная красная стружка.
Она стояла в тесном помещении без окон, задумчиво перебирая куски пленок.
«Так, надо докупить бежевый… И зеленого много понадобится… Завтра поеду за материалами».
Аня нервничала – до срока сдачи заказа оставалась неделя, а Петр как сквозь землю провалился.
Маша стояла над столом непривычно тихая.
– Ань, че там с заказом?
– Ничего…
– В смысле?
– Не могу до Петра дозвониться. Две недели завтраками кормил, а три дня назад сказал, что все готово и завтра привезет, а потом пропал. На звонки и сообщения не отвечает.
– Мне тоже.
За последние полчаса Маша совершенно не продвинулась в изготовлении образца. Вот и сейчас она просто стояла и молча водила пальцами по стеклу.
– Может, что-то случилось?..
Аня отбросила в сторону кусок розовой пленки и подошла к Маше.
– Слушай, детка, а может, витраж сдадим – и ну его на фиг?.. К чему такие страдания? По нему же видно, что он такое… Твои идеальные губы нуждаются в соответствующем оформлении.
Маша улыбнулась одним уголком рта. Она опустила голову над столом и запустила пальцы в короткие черные кудри. На стекло упала слеза.
– Так… – Аня оторвала немного бумаги от стоявшего на столе рулона и вытерла Маше лицо. – Сморкайся.
Маша улыбнулась.
– Да не буду я сморкаться, у меня нет соплей.
– Сморкайся, я тебе говорю. Тут и без лишней сырости затхлость, а так стены плесенью пойдут.
Маша высморкалась, не то смеясь, не то плача.
Зазвонил телефон.
– Да, здравствуйте! Все в порядке, скоро заказываем стекло… Да, я знаю, что прошло уже больше месяца… К сожалению, задержки иногда случаются… Да, возник небольшой форс-мажор, но мы делаем все возможное.
Вдруг Маша резко оторвала руки от образца, приложила их ко рту, наклонилась к урне и скорчилась.
– Я так понимаю, задержки у нас не только с витражами?.. – сказала Аня, положив трубку.
Маша выпрямилась, вытерла рот рукой и тихо вышла из подвальчика.
Лиля несла тарелку с супом, медленно-медленно, боясь пролить.
– Мама,
