на чёрной лестнице, где проживает его мать Наталья Ивановна. Не поясните, господин Жак, сей факт? – Голос Фурсова звучал с металлическими нотками, указующими, что чиновник по поручениям сыскной полиции не потерпит никакой лжи.
Степан, словно проколотый воздушный шарик, обмяк, не зная куда деть непослушные руки.
– Когда мы, – начал он.
– С Иевлевым?
– Вы и это знаете?
– Продолжай.
– Когда мы вошли в комнату, Елена была мертва.
– Почему ты пришёл в квартиру?
– Чтобы взять денег и отдать долг чести.
При последнем слове Василий Васильевич криво улыбнулся.
– Долг чести?
– Я – дворянин и должен…
– Далее.
– Я хотел взять из хранящихся денег сто рублей, именно поэтому сбежал из учебного заведения.
– Долг Иевлеву?
– Да.
– Что было дальше?
– Увидели Елену в крови, испугались, тем более открылась входная дверь, мы через чёрную лестницу сбежали. Вот и всё?
– Пришли в квартиру каким путём?
– Тоже через чёрную.
– Никого там постороннего не встретили?
Степан покачал головой.
– Может быть, слышал шум, шаги?
– Нет, ничего.
– Так, Степан Петрович, вы говорите правду?
– Слово дворянина, – высокопарно произнёс юноша.
– Почему я должен, собственно, вам верить? – Рассуждал вслух сыскной агент, обращаясь то ли к себе, то ли Жаку, – может быть, это вы убили сестру, чтобы, как вы выражаетесь, сохранить честь дворянина?
– Я… вы… да я… вы всё неправильно… я никогда… – и заплакал.
– Если хочешь, – Фурсов процедил сквозь зубы, более не церемонясь с юношей, – чтобы настоящий убийца был пойман, вспоминай всё, даже самую малость. Что говорила тебе Елена, чем делилась, что её заботило? Всё, что ты в состоянии вспомнить.
Степан молчал, вздрагивали только плечи.
Иевлев подтвердил показания приятеля, и у Фурсова сложилось впечатление, что они не сговорились, а рассказывали правдивую историю. И снова Василий Васильевич находился в исходной точке, с которой начал расследование. Петров, хотя и подлец, совративший девушку, но в смерти Елены не виновен. Слова и дворника, и сына Натальи Ивановны подтверждали невиновность. Но опять встаёт вопрос – кто? Круг замкнулся, но убийца даже не объявился на горизонте.
Фурсов не был раздосадован, расследование не всегда даёт результат в первый день порой приходиться ноги истоптать, кучу бумаги исписать, допросов провести великое множество, прежде чем следствие сдвинется с места.
Задребезжала некая мысль, но Василий Васильевич не сумел её схватить.
– Степан, ты сказал, что когда щёлкнул замок входной двери, вы с Иевлевым ретировались? Так?
– Так.
