или изучать искусствоведение.
– Мне кажется, ты и так неплохо справляешься со всем, что связано с Сиренево, а туристов, которые бывают здесь с экскурсией, да и отдыхающих тоже, куда больше интересует твоя личная история, связанная с Четвертинскими, чем, скажем, история создания вон той картины, – мужчина кивнул в сторону французского окна, рядом с которым висело большое полотно известного художника, написанное в начале двадцатого века.
– Вот как раз об этой картине мне пришлось искать информацию в интернете, как, впрочем, и о многих вещах и скульптурах, которыми обставлен Большой дом и флигели!
– Кстати, сегодня во время прогулки хотел зайти в один из них, но оказалось закрыто!
– Когда посетителей нет, мы закрываем оба флигеля. Если хочешь, завтра я организую тебе экскурсию.
– Хочу, – кивнул мужчина и снова сделал глоток. – Дома в курсе, что ты сегодня снова не придешь ночевать? – спросил он, меняя тему разговора.
– А я разве говорила, что останусь в Сиренево? – едва заметно улыбнувшись и приподняв брови, уточнила девушка.
– А я не спрашиваю, просто ставлю тебя в известность, что не отпущу! – склонившись, он приподнял ее лицо, коснувшись пальцами подбородка, заставил смотреть в глаза. – Позвони домой, бабушка точно будет волноваться! – попросил он.
– Хорошо, – она кивнула и отвернулась. – Пойдем погуляем?
– Зачем? У меня есть предложение получше, – кривовато улыбнулся он. – Сказать какое?
– Нет, раз я остаюсь, мы пойдем гулять! – ответила она и встала. – Встретимся через пять минут в холле!
Матвей тяжело вздохнул.
– Не понимаю, зачем тратить время впустую, – сказал он ей вслед. – Уже сейчас я мог бы ласкать тебя на кушетке у камина, это было бы куда приятней сырости и мрачности старого парка!
– Почему ты каждый раз оттягиваешь неизбежное? Ты ведь тоже сейчас думаешь только о том, что будет через полчаса! – продолжил Гончаров, когда они вышли через веранду на улицу и, пройдя вдоль стены хоздвора, свернули к аллее, что пересекала старую часть парка. Здесь было уединенно и немноголюдно в любое время года, а уж сейчас они и вовсе были одни. Деревья-великаны обступали со всех сторон, пугая. Меж ними клочьями продолжал плавать туман. Свет одиноких фонарей почти не рассеивал мрака осенней ночи. К тому же заметно похолодало.
Они неторопливо брели по аллее. Матвей курил и держал ее за руку, а Юля не возражала.
– А как же романтика? – немного помолчав, спросила девушка.
– О, эта штука нам, мужчинам, может доставить немало хлопот! Когда девушка вспоминает о романтике, сразу становится ясно, ничего хорошего не жди! – засмеялся Гончаров. – И лучше сразу заканчивать!
– Почему? – обернулась к нему Юля. – Ты не похож на грубого мужлана, для которого важен лишь секс!
– Для
