аукционную камеру. Поговорил там с управляющим господином Георгом и сотрудниками, которые служили вместе с Власовым. Как он попал в компанию к купцам, честно говоря, я так и не смог выяснить. Но все относились к Николаю Ивановичу, как к варягу. Близко он ни с кем не сошёлся, вёл себя немного… – Власков запнулся.
– Высокомерно, – подсказал начальник сыскной полиции.
– Вот именно, высокомерно. Но с одним человеком он всё-таки сошёлся, – теперь настала очередь Николая Семёновича свысока посмотреть не на всех присутствующих, а на одного Лунащука. Все молчали. – Это незамужняя дама, помощник бухгалтера. Состояла долгое время в связи с Власовым, и разорвали они отношения через месяц после его ухода из камеры.
– Какова причина разрыва? – серьёзным тоном поинтересовался Владимир Гаврилович.
– Убиенный был Казановой, по словам Ольги Николаевны, не пропускал ни одной юбки.
– Казанова, значит. Из сослуживцев кто-нибудь об этой его черте говорил?
– Увы, каждый из них клятвенно уверял, что Власов ни с кем из них никогда не откровенничал.
– Не находите странным – столько лет служить бок о бок, а ничего друг о друге не знать?
Никто не ответил.
– Так, – продолжал Филиппов, – и что же поведала госпожа… – он посмотрел на Власкова, ожидая подсказки.
– Щепина Ольга Николаевна, – сообщил Николай Семёнович.
– Что госпожа Щепина поведала о причинах ухода Николая Ивановича из камеры?
– Банальная история – получение наследства.
– И велико ли наследство, что досталось нашему покойнику?
– Суммы точной не знаю, но достаточно, чтобы бросить службу и жить на проценты от ссуживаемых денег.
– Ясно. То есть можно подвести предварительные итоги, – Владимир Гаврилович щипал ус и смотрел в окно. – Теперь на подозрении два человека, и оба являются приятелями господина Власова. Первый – это коллежский советник Варламеев, возможно, имевший денежные обязательства перед убитым на сумму в десять тысяч. Могу добавить, что точно мы этого не знаем, поэтому вы, Мечислав Николаевич, занимаетесь либо подтверждением алиби вышеуказанного господина, либо… Второй наш подозреваемый – прапорщик фон Линдсберг, состоящий, или, правильнее сказать, состоявший на содержании у Николая Ивановича. И в последнее время увлёкшийся игрой в карты, задолжав при этом большую сумму сослуживцу. А как вы знаете, долг чести каждый обязан отдать вовремя. Кроме вышесказанного, мы имеем показания дворника, который видел высокого человека в шинели Сапёрного батальона, вначале входящего в дом, а спустя некоторое время уходящего из дома. Но при этом свидетель не может показать, прапорщик это был или нет. Пока, господа сыскные агенты, мы имеем такой расклад.
– Я бы не исключал Щепину, – ни к кому конкретно не обращаясь, произнёс Власков.
– Возможно, но сомнительно, – Филиппов посмотрел на Николая Семёновича. – Сколько времени тому они разорвали
