Гаврилович… – собирался было возразить Мечислав Николаевич, но, увидев подпись прокурора Судебного округа, в состав которого входила соседняя губерния, так ничего и не произнёс.
– Привезите его сюда. Всё говорит против прапорщика. И шинель, – Филиппов потеребил ус, – и внезапный отъезд, и выплаченные карточные долги, и повреждённая рука, и найденные во время обыска несколько купюр с номерами из запасов убитого Власова.
– Может быть, кто-то намеренно нам внушает, что господин фон Линдсберг и есть убийца? – подхватил мысль начальника Лунащук.
– Вы верно, Михаил Александрович, заметили – внушает. А если говорить откровенно, то улики внушают. – И многозначительно повторил по слогам: – у-ли-ки. Хотя чего в жизни не бывает. Кстати, не забудьте, что Брончинский указал: убийца то ли порезал руку, то ли сильно оцарапал. Обратите внимание на это обстоятельство при аресте.
Снова вернулись к обсуждению, словно вчерашним днём не заседали, делясь полученными сведениями.
– Странно всё-таки… Да, и хорошо бы мне выехать, зная содержание завещания Власова, – добавил Кунцевич. – Может быть, всплыли бы иные люди, заинтересованные в безвременной кончине Николая Ивановича.
– В котором часу отходит поезд? – Филиппов вроде бы и не обратил внимания на последние слова Кунцевича.
– За двенадцать минут до полуночи.
– Я думаю, к вечеру вы будете знать, кто является наследником господина Власова. Николай Семёнович расстарается. Кстати, какой дорогой вы намерены попасть в Шавли?
– Я уже прикинул, – Кунцевич посмотрел на Филиппова. – Вначале на поезде Петербург – Варшава до станции Кошедары, – Мечислав Николаевич улыбнулся, больно уж название забавное, – а уж потом через Ковно до Шавли. Ну, а там уже по обстоятельствам.
– Каким поездом намерены отправиться в путь?
– Скорее всего, сорок третьим пассажирским, он прибывает в полдень в Кошедары, там пересяду на другой поезд.
– Владимир Гаврилович, я не до конца понимаю. Зачем Мечиславу Николаевичу ехать в эти самые Шавли? Мы же можем запросить местную полицию, чтобы арестовали подозреваемого.
– Вы говорите верно, – Филиппов провёл пальцем по усам, – но есть некоторые, так сказать, неприятные нюансы. В частности, власти наших западных областей с большой неохотой, это я мягко говорю, идут нам навстречу. Там всюду слишком глубоко проникло убеждение, что местных, даже преступников, нельзя выдавать российским властям. Поверьте, я знаю это из первых рук, ибо сам служил в Польском царстве. Другие вопросы есть?
– Но ведь они… – начал Михаил Александрович, но его перебил начальник.
– Там вам придётся полагаться на самого себя, поэтому бумагой, полученной от господина Зуева, размахивать направо и налево не надо. Надеюсь, ясно?
– Да, – кивнул головой Кунцевич.
3
До приезда чиновника для поручений
