ему нечем, но тут же сообразил, что деньги – в кармане куртки, а куртка – рядом с ним на сидении. Не без труда, но расплатился с шофером, который, кажется, остался доволен странноватым пассажиром. А может быть, он и не таких еще повидал, при его-то профессии.
Теперь оставалось совершить еще один подвиг: отыскать кассы, купить билет до нужного города и разобраться с расписанием. И все это – без знания языка, без услужливых помощников-секретарей-переводчиков, к которым успел привыкнуть за последние годы. Все нужно было делать самому и писать жалобы, если что-то пойдет не так, как хотелось бы, можно было только на самого себя.
Но кому-то тому, главному, там, наверху, он для разнообразия, кажется, понравился. Кассирша в быстро найденных кассах почти сразу поняла, куда требуется билет, а фланировавший по залу полицейский неплохо знал английский язык. Везение продолжалось и после того, как обнаружилось расписание поездов: нужный ему поезд отходил через полчаса. Так что минут через пятнадцать Николай уже подходил к стоявшему на перроне поезду, готовому отвезти его к мечте. Точнее, увезти из вязкого и липкого кошмара последних дней.
Поезд? Меньше всего это походило на поезд в сугубо российском, привычном понимании. Блестящая, обтекаемая, яркая сигара, или, если угодно, лежащая горизонтально ракета, готовая с места прошить любое расстояние в считанные секунды.
Хотя… секунды, это, конечно, сильно сказано. Время в пути составляло примерно три часа. По европейским меркам – целое путешествие. По меркам опять же российским, всего-навсего поездка на родимую дачу к любимым шести соткам кочек.
Правда, Николай уже и не помнил всех прелестей подобных вояжей; родители, царствие им небесное, подобной роскошью обзавестись не успели, а сам он начинал с полноценного загородного дома, минуя нормированные сотки, удобства во дворе и прочие «прелести» дачного житья-бытья.
Помнил только, как невероятно здорово было закатиться к кому-нибудь из счастливчиков – обладателей щитового домика у черта на куличках, жарить на костре шашлык, пить дешевенькое, кислое вино, петь под гитару… О сне никто и не думал, все были юные, здоровые, сутками могли, как бы сейчас сказали, «зажигать». А потом, как ни в чем ни бывало, отправляться по своим делам – к месту учебы или работы.
Как счастлив бывал он когда-то возле таких костров, рядом с какой-нибудь незамысловатой девчушкой. Как правило, и до серьезного-то не доходило, так, поцелуйчики да касание плеч. Но это самое касание давало куда больше, чем теперь приносят самые изысканные постельные радости…
Николай встряхнул головой. При мысли о «постельных радостях» тут же появлялось неотвязное видение: Ульяна Прекрасная, с заспанной, полу-испуганной, полу-недоумевающей мордашкой и ее так и оставшийся неизвестным юный партнер по койке. Разбросанная по всей спальне одежда, запах незнакомого мужского одеколона… да просто незнакомый запах! В общем, ничего
