в прелестных, пухлых губках. Прикурить решила. Николай щелкнул зажигалкой, девица что-то прощебетала…
– Не понимаю, – покачал головой Николай.
Брюнетка напряглась и выдала что-то по-немецки.
– Не понимаю, – повторил Николай.
Девушка хихикнула, игриво прикоснулась пальчиком к подбородку чудака-иностранца и вернулась к подружке. Было похоже, что неудача ее ничуть не расстроила. Да и наверняка она ни на что серьезное не рассчитывала.
«Играют… котята, – подумал Николай, – отворачиваясь от девиц к окну. – Такие прелестные, забавные… беспомощные, в общем-то. Хотя, наверное, уже не очень беспомощные. А скоро вырастут кошечки, отточат коготки и начнут охоту за глупыми, толстыми котами. Всюду одно и то же…»
Он вдруг вспомнил, как познакомился с Натальей. Девушка пришла в его офис наниматься референтом по объявлению. Красотой она не поражала, фигурка, правда, была первоклассная. Вряд ли, впрочем, ее бы взяли на работу: менеджер по кадрам предпочитал набирать женский персонал по принципу «отрада для глаза, услада для рук» и, по слухам, устраивал соискательницам весьма своеобразные кастинги.
Судя по всему, от «кастинга» Наталья отказалась. Николай столкнулся с ней, когда она выходила из лифта на первом этаже, очень серьезная и очень грустная. Такой образец чистейшей прелести: белокурые локоны, минимум косметики и очень скромные туфельки на стройных ножках. Трудно было вообразить себе что-либо менее соответствовавшее вкусам искушенного кадровика.
– А почему такая печаль? – неожиданно для себя спросил Николай у блондинки.
Та вскинула на него большие голубые глаза и просто ответила:
– Не взяли на работу.
– Чем объяснили?
– Просто сказали, что я не подхожу.
– А вы не согласны?
– Не согласна, – тихо, но твердо ответила отвергнутая. – Я знаю два языка, стенографию, компьютер.
– Так вы хотите работать референтом?
– Не секретаршей же! – вдруг обдал его ледяным презрением белокурый ангел.
И Николай почувствовал, что его вольной, холостяцкой жизни приходит конец…
Через месяц ухаживаний, цветов и маленьких сувениров Наташа разрешила себя поцеловать. А еще через две недели согласилась выйти за своего страстного поклонника замуж, очередной раз удивив его скромностью запросов. Она не хотела ни роскошного свадебного платья, ни белого лимузина, ни медового месяца на яхте в Средиземном море. Только обвенчаться – и все. Разумеется, после официальной регистрации, но обязательно обвенчаться. И не в каком-нибудь помпезном храме, а в маленькой церквушке, затерявшейся в старомосковских переулках.
– Это моя любимая церковь, – сказала она тогда. – А замуж я выхожу один раз в жизни. Когда все
