жилище, статусу оно уже категорически не соответствовало. Нужно было с этим что-то делать.
Знакомые риэлторы быстро подобрали ему нечто более подходящее. От двухэтажных апартаментов он тогда, правда, отказался наотрез: на кой черт нужна эта беготня по лестницам из спальни в кухню? В новой квартире был огромный холл, плавно переходивший в тоже не маленькую гостиную, кухня находилась на специальном подиуме, спальня по размерам равнялась всей его прежней квартире, а в ванной комнате появилась хитрая штука под названием «джакузи».
Вот, пожалуй, она, да еще настоящий камин еще как-то примиряли Николая с его новыми хоромами в районе Сретенки. Но уютно ему там никогда не было. Вида из окна, как такового, не было, потому что окна выходили на глухую стену дореволюционной еще постройки дома, ждущего капитального ремонта. Кухня просто раздражала, потому что являлась как бы частью гостиной, а там уже в полном неглиже ходить как-то неприлично. А спальня была слишком большой для одного человека, тем более для Николая, у которого привычка к маленьким комнатам, по-видимому, уже перешла на генетический уровень.
Фотомодель, с которой начались все эти превращения, их уже не увидела: роман с ней продлился около двух недель и окончательно разочаровал Николая. Но ее преемницы, как он ни старался выбрать, при ближайшем рассмотрением оказывались почти клоном: идеальная внешность, стремление любой ценой сделать карьеру и неуемная страсть к деньгам, а также к дорогим подаркам. И уж конечно ни на одной из них ему не хотелось жениться и, тем более, стать отцом ребенка с такой матерью.
На этом фоне Наталья вначале действительно показалась оазисом, идеалом и чистейшим образцом чистейшей прелести. Подлинная ее сущность начала проявляться лишь через несколько месяцев после свадьбы, в результате чего пришлось сначала снова менять квартиру – «чтобы перед людьми не было стыдно», потом строить загородный дом, тоже с оглядкой на «других», потом…
Потом выяснилось, что ему самому все это даром не надо, а супруга все равно остается хронически недовольной и им, и их жизнью. Слабым утешением служило то, что жены деловых партнеров тоже постоянно жаловались друг другу и вообще всем, кто хотел слушать, на свои «лучшие половины». Исключений из этого правила практически не было. Самое забавное же, с точки зрения Николая, заключалось в том, что для каждой из этих «олигархинь» их нынешний образ жизни был сказкой, фантастикой, недостижимой мечтой. Мечта сбылась…
Наталья оживала только тогда, когда устраивала приемы в собственном доме. Не часто, раз в несколько месяцев, но такие, о которых потом «все говорили». Николай никак не мог понять, почему прием у его жены сделался чем-то вроде «пропуска в высший свет». Умом Наталья не блистала, угощение у них было примерно таким же, как в тех домах, куда их приглашали… И тем не менее, попасть к ним в дом было не просто, и уж если кто удостаивался такой чести, то старался, чтобы об этом
