Ами подводит Рэнди к большому экрану, на котором что-то вроде черно-белого фото гористой местности. «Локатор бокового обзора, – объясняет она. – Незаменимая вещь для такого рода работы. Показывает, что на дне».
Ами смотрит на одном из компьютеров текущие координаты и что-то быстро прикидывает в уме.
– Эрнесто, пять градусов вправо, пожалуйста.
– Есть, мэм, – говорит Эрнесто и поворачивает на пять градусов вправо.
– Что вы ищете?
– Бесплатное приложение, – объясняет Ами. – Маленький бонус для наших клиентов – экскурсия с показом достопримечательностей. Видите? Вот. – Она мизинцем показывает что-то, секунду назад возникшее на экране.
Рэнди нагибается и всматривается. Явно антропогенное образование: мешанина прямых углов и прямых линий.
– Похоже на груду обломков.
– Так и есть, – отвечает Ами. – Когда-то это была значительная часть филиппинского национального достояния.
– Что?!
– Во время войны, – говорит Ами, – после Перл-Харбора, но до того, как японцы заняли Манилу, правительство опустошило казну. Все золото и серебро упаковали в ящики и вывезли на Коррехидор – якобы для сохранности.
– Что значит «якобы»?
Ами пожимает плечами.
– Это Филиппины. У меня такое чувство, что определенная часть ушла на сторону. Однако много серебра оказалось здесь. – Она выпрямляется и кивает на Коррехидор за окном. – Тогда считалось, что Коррехидор неприступен.
– Когда примерно?
– В декабре сорок первого – январе сорок второго. Так или иначе, скоро стало ясно, что Коррехидор падет. В начале февраля одна подводная лодка забрала золото, вторая – людей, которых нельзя было оставлять неприятелю, вроде дешифровщиков. На серебро подлодок не хватило. Макартур оставил Филиппины в марте. Ящики с серебром выносили ночью и бросали в море.
– Вы меня подкалываете?
– Лучше утопить, чем оставить японцам, правда?
– Да, наверное.
– Японцы подняли значительную часть серебра. Они взяли в плен американских водолазов на Батаане и Коррехидоре и заставили их работать. Однако пленные ухитрялись припрятать часть серебра и передать филиппинцам, которые тайком доставляли его в Манилу. Серебра было столько, что оно совершенно подорвало японские оккупационные деньги.
– Так что мы видим сейчас?
– Остатки ящиков, развалившихся от удара о дно, – говорит Ами.
– А после войны серебро еще оставалось?
– Конечно, – легко отвечает Ами. – Большую часть сбросили сюда, и его подняли водолазы, но что-то вывалили в других местах. Одно такое место отец нашел в семидесятых.
– Обалдеть! Ерунда какая-то.
– А что?
– Не поверю, что груды серебра так и лежат тридцать лет – бери, кто хочет.
– Вы плохо знаете Филиппины, – говорит Ами.
– Я
