Девочка, ты не в моем вкусе, и я тебя никогда не поцелую. Я тебя не поцеловать хотел, а придушить. Не ищи то, чего нет. Я – не мальчик, и твои фокусы со мной не прокатят.
– Поспорим?
– На что? – не задумываясь, хитро протянул Джеймс, поворачиваясь ко мне на долю секунды.
– На твою косичку.
– Легко! Только без обнаженки и откровенного совращения.
– Я же не в твоем вкусе, так чего бояться? Голую или нет, ты меня не поцелуешь значит?
– Нет! – он начинал злиться, чем заводил меня еще больше, и я ехидно промурлыкала.
– И не притронешься?
– НИ ЗА ЧТО!
Он повысил голос и осекся. Вот и первые искры полетели из его изумрудных дерзких глаз. Поездка стала веселей.
– Сколько нам ехать?
– Семь часов.
Не задумываясь ответил Джеймс, словно эта цифра вертелась у него на языке.
*********************************
Джеймс.
Мы въехали в небольшой проездной городок с серыми малоэтажками и небольшими частными домиками, и маленькая бунтарка опомнилась.
– Я есть хочу, – заклянчила малышка.
– Надо было есть, когда тебе предлагалось.
– Ну, пожалуйста, Джеймс…
Когда мое имя сорвалось с ее теперь точно запретных губ, я растаял и свернул к тротуару, увидев ближайшую вывеску. Нам попалось придорожное небольшое кафе, достаточно людное. В его аккуратно оформленной, чистой обстановке я любовался плавными изгибами впереди идущей кудряшки, наряд которой жестко контрастировал с интерьером этой забегаловки, в которой все присутствующие сворачивали бошки вслед жгучей брюнетке, что меня необъяснимо раздражало.
Мы сидели друг напротив друга в неловком молчании после нашего достаточно откровенного разговора в машине для едва знающих друг друга людей, и, все же, я решил уточнить.
– Что будет, если выиграю я?
– А? – малая вернулась ко мне из своих мыслей, которые были мне не доступны.
– Ну ты по каким-то своим причинам хочешь отрезать мне волосы. Кстати зачем?
– Так будет красивее.
– Считаешь меня красивым?
– Да… – тихо и сразу произнесла она.
«Очень интересно…»
Я смотрел на наливающуюся краской крошку и безумно хотел залезть в эту кудрявую голову, чтобы прочитать, о чем она думает сейчас.
– Так что я получу, если выиграю?
– Отвезешь меня к заказчику, – и вот снова ее манящая ухмылочка, и я рассмеялся от невыгодности такой хитро выверенной сделки.
– То есть ничего? Тогда давай так, если поцелую, то не повезу, и оставим в покое мои волосы.
– Ну хорошо, что ты хочешь?
– Хочу нарисовать тебя… или на тебе… – зачем-то выпалил я, проклиная свой неудержимый язык, а Мелиса взглянула на меня по-другому.
– Ты художник?
Я кивнул. Она хотела еще что-то сказать, но принесли наш
