Последняя патриотическая. Артур Чёрный

      Праздник на заставе у Стоматолога, в трехэтажном особняке на берегу озера, богатом, словно вчера из него бежал Крез. Во всех комнатах цветные ковры, дорогие одеяла, красивая мебель, окна из пластика, уложенная кафелем кухня, резные шкафы, книги в золоченых обрезах… Всё, чего ты никогда не имел.

      – Ну… Залетела ворона в боярские хоромы, – стою я посреди зала в грязных ботинках на бесценном ковре.

      Это революция семнадцатого года: мир – хижинам, война – дворцам. И идут после штурма по Зимнему его новые властелины – мятежные матросы Балтики, в черных бушлатах, с красной повязкой на рукаве…

      Во дворе в летней кухне пьют красное, на вишне вино восставшие шахтеры Донбасса. На огромной веранде дубовые столы с лавками, и вместо поленьев пылают в камине громадные бревна. Не у костра – у пожара стоим мы, поближе к огню, на весу подливая друг другу вино. Лежит на столах богатая закуска царей: хрен с помидорами, маринованные баклажаны, свежий хлеб, различная солонина, копченая колбаса…

      – … И когда у них бунт был, у этих майдаунов, когда они скакали там, обезьяны, и когда власть после делили у себя в Киеве, я работал еще, – чокается со всеми Японец, бывший шахтер, полный кавалер ордена «Шахтерской славы». – А вот после Одессы понял уже, что нельзя. Я третьего мая последний раз на шахту пришел, отдал заявление. Мне начальник: «Да подожди еще! Всё образуется…» – «Нет, – говорю, – не буду я больше на них работать!» В Славянске я был, возил на позиции продовольствие, медикаменты из Донецка. Сколько раз хотел бросить. «Не могу, – говорю я бойцам, – баранку вертеть! Возьмите к себе!» А они: «Погоди! Мы в тебе и уверены, что не бросишь, будешь возить, пока не убьет. А знаешь, сколько уже со страха сбежало из тех, на кого мы надеялись? Езжай снова! Каждому назначен свой день». А после уже не возил, ушел в пехоту… Разное было… А вам, ребята, – обращается он ко мне, единственному здесь россиянину (Док и Сапожник еще утром укатили в разведку), – спасибо, что приехали с помощью. Здесь только одно, во что мы все верим, – это Россия.