очередной нелепой ситуацией, коих в большой зоне обычно случается по десять раз на дню. На стене висела вырезанная из дерева невесть когда цитата Петра I: «Тюрьма есть ремесло окаянное, и для скорбного дела сего потребны люди твердые, но добрые и веселые». Вот только за старостью лет изделие зоновских кустарей рассохлось да поистерлось. Буква «д» в слове «добрые» отвалилась, чьими-то руками была подклеена, но неудачно и неаккуратно. Так и весела кривая, едва не отваливающаяся буква «д» в слове «добрые». Поправить никому в голову не приходило. А в целом коллектив старался соответствовать завету последнего царя всея Руси и первого Императора Всероссийского, чей портрет кисти тюремного художника-самоучки украшал стену над цитатой. Со словами «твердые» и «веселые» сотрудники ИК № 13 никаких проблем не испытывали.
Чернее тучи зашел Константин в дежурку, бросил документы на стол капитану Иванютину и сказал:
– Документы на отпуск осужденного Бахусова. Я в конвое.
– Опаньки. С чего это такая милость под Рождество? – поинтересовался Иванютин.
– Похороны папеньки. Саныч, лучше не спрашивай. Я вместо отпуска должен теперь не с семьей время проводить, а с этим обмороком.
Иванютин поднял трубку внутренней связи:
– Алло, оперативный дежурный говорит. Бахусова, пятый отряд, доставить на КПП. Срочно. Он в отпуск убывает.
Затем Иванютин достал связку ключей и поднялся, похохатывая:
– Ну, пойдем в оружейку, Аника-воин, выдам тебе карамультук.
Загремели отворяемые железные двери и решетки. Откинулось небольшое квадратное окошечко, и Константин протянул туда карточку-заместитель, позволяющую получать табельное оружие. В ответ на небольшой подоконник лег журнал учета и выдачи, в котором Константин расписался. Иванютин протянул деревянную подставку с установленным пистолетом Макарова и двумя пустыми магазинами, а также деревянную планочку на шестнадцать высверленных ячеек, в которых поблескивали масляной желтизной патроны девятого калибра. Константин проверил пистолет и снарядил магазины, закрепил кобуру на поясе и поместил в нее заряженный ПМ. Амуниция была ладная, подогнанная, а культуре обращения с оружием у Константина можно только поучиться. Иванютин с восхищением наблюдал из окошечка за красивыми и отработанными движениями опера:
– Ну просто Рембо!
Через некоторое время Константин зашел на КПП со свободной, неохраняемой, стороны и остался ждать дежурного перед аквариумом между рядами решетчатых дверей. Дальше ему с оружием хода не было. Довольно скоро с зоновской, охраняемой, территории открылась дверь и прапорщик завел осужденного Бахусова, который не мог скрыть радости на хитром лице. Прапорщик захлопнул решетку, и Бахусов вытянулся перед стеклом дежурного, стянув с головы шапку и разулыбавшись во весь рот. Сегодня дежурным по КПП работала Людочка, симпатичный сержант, поэтому оголодавший без женского общества Бахусов расчувствовался еще сильнее. Однако Людочка не разделяла восторгов зэка и посмотрела презрительно, но внимательно и строго.
– ФИО,
