Ангел ненавидит и боится меня, а мне просто рвет чердак с нею рядом.
Так близко, взять и прижать ее к себе, впиться в сладкие губы, коснуться тела. Нельзя. Ни хуя теперь мне нельзя. Смотреть только на свой сломанный цветок и не иметь возможности даже за руку взять. Не ад ли это? Чистилище.
– А-а-а-а! Аа-а-а, нет, не-е-ет, нет!
Я подрываюсь с кровати среди ночи за секунду от ее крика. Такого сильного, истошного, отчаянного, и сразу же хватаюсь за пистолет.
– Ангел!
Распахиваю дверь ее комнаты, снимая ствол с предохранителя, но в спальне она одна, и она плачет. Во сне. Одеяло на пол съехало, Ангел лежит на краю кровати, и, подойдя ближе, я замечаю, что очень тяжело и быстро дышит, вздрагивает и кричит.
Все ее лицо мокрое от слез, бретели майки опустились, оголяя вершины ее часто вздымающейся груди, открывая свежий шрам.
– Пусти… пустите меня, не трогайте! Пожалуйста… Пожалуйста. Мне больно. Мне так больно!
***
Она метается на подушке, а у меня мороз идет по коже, ведь я понимаю, что ей снится, и пистолет, который я сейчас держу в руке, мне хочется направить себе в висок.
– Ангел, проснись!
Хватаю ее, отрываю от подушки, провожу по влажным волосам пальцами, и, когда Ангел открывает глаза, она не успокаивается, а совсем наоборот. Она начинает просто криком кричать, царапаться и вырываться из моих рук, тогда как я просто охреневаю от такой ее реакции.
– Не надо! Не трогай, не-е-ет!
– Чш… Ангел! Не бойся. Все хорошо. Все хорошо, малыш.
Включаю свет, самого уже колотит, быстро прячу ствол от нее за спину.
Такая хрупкая, исхудавшая, заплаканная Ангел сидит на краю кровати и смотрит на меня, обхватив худые колени руками. Ее волосы рассыпались по спине, на кукольных ресницах трепещут слезы, а глазища сейчас такие ярко-зеленющие, что в них страшно смотреть.
Словно очнувшись, Ангел быстро вытирает слезы и натягивает одеяло до подбородка, прикрываясь от меня.
– Что ты здесь делаешь? Я, вообще-то, спала.
Задирает свой маленький носик, поджимает губы, которые я до дикости хочу облизать.
– Ты кричала во сне.
– Хм, не было такого, тебе показалось. – Вытирает слезы, опускает голову. – Я хочу спать. Очень.
Переворачивается на бок, натягивая сильнее одеяло, и вот видно же, что не спит, но и поговорить мы не можем, что просто выводит из себя.
– Будет что-то нужно – скажи.
– Угу, – бубнит, и я выхожу за дверь. До утра сижу в гостиной. Сторожу ее сон, как пес, у самого сна ни в одном глазу.
Что с ней такое? Месяц же прошел уже. Ангел никогда так не кричала, не ревела во сне, либо же в больнице ей давали до хренища успокоительного, и она всегда спала спокойно.
Закуриваю, глубоко затягиваясь сигаретой. Что ей там снилось такое, чтоб так орать и реветь
