от дороги едва заметная шла.
– По вашему получается, что немцы или финны грузовик тот бросили?
– Да и как его не бросить? Он же горелый, – Василий Николаевич искренне удивился. – Я, правда, близко не подходил. Думал, на обратном пути гляну. Да куда уж там, – Василий Николаевич махнул рукой.
Горелый грузовик, карандаш задумчиво завис над раскрытым блокнотом. Кто-то всё же оказал оккупантам серьёзное сопротивление. И не просто оказал, а серьёзно рискнул. Ведь в момент отступления каждый грузовик буквально на вес золота. Что финны, что немцы не позволили бы просто так лишить себя очень важного транспорта.
– Хорошо, я понял, – Александр вновь оторвал карандаш от записей. – Скажите, пожалуйста, вы можете мне помочь составить список жителей Дубуяны?
– Это вам в Кондопогу надо, – заговорила Екатерина Никифоровна. – В паспортный стол обратиться. У них всяко должны быть записи по регистрации жителей Дубуяны. Правда, ещё довоенные, если уцелели.
– А кто уже во время оккупации в Дубуяну перебрался, – подхватил Василий Николаевич, – то уже вряд ли узнать получится. Ведь деревня эта выпала из-под внимания оккупантов проклятых. Финны до неё просто не дошли. Да и документы в самом деле сгореть могли. Ведь тогда…
Василий Николаевич вовремя умолк, однако Александр прекрасно понял его и так. Ведь тогда в сорок первом творился такой бардак, что работники паспортного стола вполне могли сбежать и бросить архив. Теоретически финны могли воспользоваться записями. Но, опять же, уже оккупанты, в свою очередь, могли бросить его, а то и специально уничтожить.
– Согласен, – произнёс Александр, – наведаюсь в Кондопогу. Но вы хотя бы приблизительно можете сказать, кто жил в Дубуяне на момент начала оккупации?
– Мы-то как раз не можем, – заговорила Екатерина Никифоровна. – Ведь мы в Кондопоге жили, когда война началась. Вы тех, кто до войны в Четвёрочке жил поспрашивайте. Особенно Раю Малюкову. Она…, – Екатерина Никифоровна не сразу нашла нужное слово, – она много чего о всех знает.
Александр задумчиво нахмурился. И как только сразу не догадался спросить комендантшу общежития? Понятно почему не догадался, просто не подумал.
– С Раей Малюковой я обязательно переговорю, – произнёс Александр. – Ну а вы хоть чем-нибудь можете помочь?
– Ну-у-у…, – Екатерина Никифоровна мучительно задумалась. – У меня из родни тётка Агапья в Дубуяне жила. Да, с мужем жила. Кругликовы их фамилия. А у тётки сын старший жениться успел, Фёдор его имя. Младшего сына тётки, Иван его имя, скорей всего, в Красную армию ещё до начала оккупации забрали. А дочь Марьяша, насколько я помню, успела замуж выйти. Но она в другую деревню к мужу переехала.
– Негусто, – разочарованно заметил Александр.
– Я с тёткой Агапьей мало общалась, – виновато призналась Екатерина Никифоровна. – Где Дубуяна, а где Кондопога, далеко довольно-таки.
– Согласен, километров немало, – нехотя согласился
