и марш на дембель.
Если вы не в курсе, товарищ капитан, меня в тридцать восьмом призвали. Как рядовому и младшему начальствующему составу сухопутных частей погранвойск, мне полагалось отслужить три года. А тут война с фашистами началась. Четыре военных года в срок срочной службы не вошли, поэтому мне ещё один год остался. Но тут ранение, комиссия и на гражданку по инвалидности.
– И где тебя так угораздило? – поинтересовался капитан Давыдов.
– В Везенштайне, это от Дрездена недалеко. Мы недобитков преследовали. Они в барском доме засели и, гады такие, входную дверь заминировали. На моё счастье дверь добротной оказалась, старинной, дубовой. Взрыв её с петель сорвал, но не расколол. Меня с крыльца на землю швырнул, и сверху этой же дверью припечатал, – Александр махнул ладонью, будто шлёпнул ей по столешнице. – В себя уже в санбате пришёл. Спасибо боевым товарищам, вынесли. Ноги целые, а ходить никак не могу.
– Понятно, – задумчиво протянул капитан Давыдов. – А дальше что делать думаешь? Чем будешь заниматься?
– А чего ещё тут думать? – Александр глянул на капитана Давыдова. – Домой вернусь, в родную Четвёрочку. Это, в смысле, в Леспромхоз №4. Как я уже успел узнать, его восстановили уже. Я там до призыва учеником механика на лесопилке работал. Опять механиком пойду, возьмут, надеюсь. А дальше, – Александр пожал плечами, – всё как положено: дом, жена, дети. Как сказал полковник Жгунов, страну восстанавливать надо, причём, каждый должен это делать на своём рабочем месте.
– Правильно полковник сказал, – капитан Давыдов кивнул. – А учиться думаешь? Только без обид, но простым механиком может стать каждый, у кого руки не из жопы растут. А вот инженером-механиком? Тут, понимаешь, не только ум и сноровка нужны, а ещё образование с корочками.
– Думал я об этом, – Александр не стал отпираться. – Ещё до войны думал, до того, как меня в пограничники призвали. Думал, отслужу, вернусь домой, снова в леспромхозе работать буду, а там и на заочное поступлю куда-нибудь. У отца моего из образования два класса всего, но грамотность он уважал, крепко уважал. Всё мечтал меня, брата и обоих сестёр выучить. И не просто читать и писать, а непременно в инженеры, врачи, агрономы. Иришка, самая младшая сестрёнка, лётчиком стать хотела, как Валентина Гризодубова или Полина Осипенко.
Но инвалидность проклятая всю жизнь перечеркнула, – зло просипел Александр. – Как оно там дальше получится, то даже полковник Жгунов предсказать не взялся. Может, и в самом деле со временем на поправку пойду, а может и нет. Товарищ полковник посоветовал мне хотя бы год подождать, а там видно будет. Если поясница и в самом деле болеть перестанет, то можно будет и на инженера-механика заочно выучиться. Умом господь не обидел. В любом случае, страну восстанавливать надо.
– Это правильные мысли, – охотно согласился капитан Давыдов, – но у меня к тебе другое предложение будет.
Александр недоверчиво глянул на капитана Давыдова. Какое ещё
