тут и в самом деле о боге вспомнишь. Но!!! Воспоминая вспыхнули в голое словно разряд молнии, Александр склонил голову. Ведь его едва ли не в прямом смысле порезали на куски.
Ничего подобного. От удивления глаза едва не выскочили из орбит. Тонкое лезвие скользит по коже, боль расходится следом по всему телу словно волны за кормой корабля – такое хрен забудешь. Однако… Однако на груди, животе и руках нет ничего. В смысле, нет ни глубоких порезов, ни шрамов, ни хирургических швов. Хотя… Александр напряг глаза, едва заметные тонкие линии всё же изукрасили ему грудь, живот и руки сумасшедшим узором.
Что это было? Куда… Куда делись все эти многочисленнее порезы? Лишь сейчас в памяти всплыл странный факт, что крови, вроде как, не было. Лезвие не только резало кожу, но и прижигало её словно раскалённая до красна. А потом? А что потом? А потом марсианка исцелила его, может даже спасла от сердечного приступа. Боль от пыток убивает не хуже пуль. Капитан Агапов многократно предупреждал, что при жёстком допросе самое главное не перестараться, иначе как раз сердце не выдержит истязаний и остановится. И, чёрт побери, опять ни голода, ни жажды.
Александр устал, просто устал. Устал удивляться. Марсианка отомстила ему. И всё. Александр бессильно обвис. Марсианка до сих пор ни о чём его так и не спросила. Глупо надеяться, что она до сих пор не знает русского языка. С такой техникой, Александр на миг приподнял голову, но тут же уронил её, она может выучить не только русский и немецкий, а вообще все языки на Земле. В любом случае впереди его не ждёт ничего хорошего.
Время, время, опять время, в который раз, потянулось мучительно медленно. В прозекторской ничего не меняется, ни освещение, ни равномерный гул, писк и шуршание многочисленных марсианских машин. И вновь, в который раз, сознание балансирует на грани между явью и забытьём.
– Да что б тебя! – от острой боли Александр разом пришёл в себя.
Марсианка, тварь, опять рядом. Опять её лицо прикрывает полукруглый прозрачный щиток. А в руке опять всё тот же клинок с мутным молочным лезвием.
– Да чтоб ты сдохла! Сука!!! – Александр сразу сорвался на крик.
Опять, опять и опять тонкое лезвие скользит по груди. Опять, опять и опять за острым кончиком по всему телу расходится боль, словно волны за кормой корабля.
– Да что тебе надо?
Но марсианка так и не ответила. Да она издевается над ним. Холодно и даже чуток равнодушно. Неужели вот так просто она его и убьёт? Александр склонил голову и с трудом, в кратком миге между приступами боли, сфокусировал взгляд. Точно – тонкое лезвие рассекает кожу, однако крови нет и в помине.
Боль свернула время в точку. Александр потерял всякое представление о реальности. Но на этот раз спасительное забытьё и не думает приходить ему на помощь. Даже хуже – сердце, вроде как, даже замедлило бешенный стук в груди. И вновь боль, боль, боль, боль. Александр окончательно сорвал голос и даже перестал хрипеть. Да когда же
