в сопровождении нескольких молодых и старых служанок вышла какая-то красавица. Наряжена она была не так, как девушки: расшитые узорами одежды на ней сверкали, как у феи. Сложенные узлом волосы были перевиты нитями с жемчугом и заколоты шпильками в виде пяти жемчужных фениксов, обративших свои взоры к сияющему солнцу, на шее – ожерелье с подвесками в виде свернувшихся в клубок золотых драконов; на молодой женщине была узкая атласная кофта, вытканная золотыми бабочками; на фоне ярких цветов, поверх нее – накидка из темно-серого серебристого набивного шелка и креповая юбка с цветами по зеленому полю. Над треугольными, слегка раскосыми глазами изгибались брови, подобные листочкам ивы, свисавшим с ветки. Во всей фигуре женщины чувствовалась легкость и стремительность, густо напудренное лицо выглядело добродушно, и хотя алые губы были сжаты, на них играла улыбка.
Дай-юй поспешила подняться ей навстречу.
– Ты ее не знаешь? – спросила матушка Цзя. – Это наш знаменитый «перец» или «колючка», как говорят в Нанкине. Зови ее просто Фын-колючка.
Дай-юй растерялась, не зная, как назвать вошедшую, и сестры поторопились выручить ее из затруднительного положения.
– Это жена твоего второго двоюродного брата Цзя Ляня.
Дай-юй никогда не видела красавицу, но от матери часто слышала: «Сын твоего старшего дяди Цзя Шэ – по имени Цзя Лянь, женился на племяннице твоей второй тетки, урожденной Ван, которую с самого детства воспитывали, как воспитывают мальчиков, и ей дали школьное имя – Ван Си-фын».
Дай-юй тут же с улыбкой приветствовала молодую женщину и назвала ее «тетушкой».
Ван Си-фын взяла Дай-юй за руку, внимательно оглядела, потом посадила рядом с матушкой Цзя и сказала:
– Право же, бывают в Поднебесной люди с такой прекрасной внешностью! А я только сейчас впервые увидела! И вид у нее не такой, как у внучки по материнской линии, она похожа скорее на внучку по мужской линии. Неудивительно, что вы все время только и вспоминали о ней! Жаль, что моей сестричке не повезло: и почему ее матушка так рано умерла?
С этими словами она поднесла к глазам платочек и вытерла слезы.
– Я едва успокоилась, а ты пришла меня расстраивать, – упрекнула ее матушка Цзя. – Да и твоя сестрица только что с дороги! Она очень слаба здоровьем, ее тоже насилу утешили. Поговорила бы лучше о чем-нибудь другом!
Печаль Ван Си-фын мгновенно сменилась весельем, она засмеялась и сказала:
– И в самом деле! Как только я увидела сестрицу, мне стало и радостно и больно, и я совсем позабыла, что вы, бабушка, находитесь здесь. Ох и бить меня надо!
Она снова схватила Дай-юй за руку и как ни в чем не бывало спросила:
– Сколько тебе лет, сестричка? Ты, наверное, учишься? Какие пьешь лекарства? По дому не скучай! Если захочешь поесть или поиграть, скажи мне! Будешь недовольна служанками, жалуйся прямо мне!
Дай-юй кивала головой в знак согласия. Затем Ван Си-фын обратилась к служанкам и спросила:
– Внесли
