меня, та всю нашу обратную дорогу рассказывала своей «новой» подруге о том, как с ней жестоко обошлась судьба, не забывая при этом делиться и своими житейскими сложностями. По внешнему виду блондинки сложно было сказать, что она сейчас испытывает или переживает после всего сказанного. Одно я знал точно: если она не хамит, не грубит и не лезет драться, значит, ту всё вполне устраивает.
Так мы добрались до ворот академии, где нас уже встречала целая делегация. Всё та же новенькая иномарка, пара родственников Ванессы, улыбчиво встречавших возвращавшуюся с прогулки девушку, и внезапно охранник.
Старый, скрюченный дедок, опираясь на тросточку, спокойно о чём-то беседовал с личным водителем пары. При виде вернувшейся блондинки тот, сняв кепку и поклонившись, поприветствовал девушку, получив в ответ грубое:
– Старый, почему ты ещё не на пенсии?
Раскряхтевшись, мужичок ростом чуть выше метра напрягся и с неким юношеским задором, по-прежнему опираясь на тросточку, попытался вытянуться и показать всем собравшимся свой бицепс, коего под мешковатой одеждой, что тому была явно велика, никто и не увидел.
– Так кто же тогда будет нарушителей да зачинщиков беспорядков останавливать? – хмуро сомкнув седые брови, под которыми едва можно было разглядеть глаза, проговорил старик.
– Без обид, дедуль, но, как по мне, единственное, что ты можешь остановить, так это собственное сердце, – махнув нам рукой, не размениваясь на долгие прощания, обронила Ванесса и исчезла в большом и тёмном салоне.
Откланявшись, вслед за ней растворилась и прибывшая пара, за которой по каким-то своим делам вглубь академии побрёл и старичок.
– Странная она какая-то, – проговорила невидимка, не сильно получив по своей макушке ребром моей ладони. – За что?
– За дело. Не следовало нам лезть в её прошлое. Видно же, что мы разворошили то, о чём она давно пытается забыть.
Назвав меня романтиком и самой галантностью, опять прилипнув, как банный лист, Хлоя взялась сопровождать меня до самого общежития, откуда нам навстречу как раз и вышли две мои старые знакомые. Ай и Вен, нанеся на лицо боевой раскрас, вызвавший смешок со стороны моей подруги, облачились в свои лучшие вечерние платья и, как оказалось, искали меня в общаге, желая предложить посетить один клуб, дабы отпраздновать завершение первого ученического дня. «Вчера пили за поступление, сегодня за первый день, ужас». Покачав головой, ответил отказом: сейчас мне хотелось лишь выспаться. Но девушки не собирались уступать. Описав все блага и прелести подобных мест, дамы попытались взять меня под руки, но тут внезапно в дело вступила Хлоя.
Дождавшись дуновения ветра, она прихватила обеих за подол и сильным рывком задрала платья, демонстрируя мне и всем прохожим крайне открытое нижнее бельё, представляющее из себя лишь какую-то ниточку с небольшой ложбинкой, прикрывающей дамское естество снизу. Со всех сторон раздались выкрики и улюлюканье лицезревших данное зрелище
