не нужно было сотрудничать, да цари и не стремились к этому[384]. Можно согласиться с А.Б. Рановичем, что договор (если он был. – А.Б.) – лишь дипломатическая игра, за которой скрывались соперничество и взаимное недоверие[385]. Падение могущества Египта сопровождалось растущей политической изоляцией[386], в поисках опоры он сближается с Римом. В 204 г. до н. э. опека над малолетним Птолемеем V – следовательно, над страной, передана Риму. Опека, пусть формальная, показывает, насколько вырос авторитет Рима.
В 202 г. до н. э. Антиох вторгся в Келесирию, Филипп кроме египетских стал захватывать и вольные города Эгеиды и Босфора. Политика Антигонида отнюдь не была «самоубийственной»[387], и он не «делал всё, чтобы восстановить против себя всех греков»[388]. Ни один из атакованных им городов не был союзником Пергама или Родоса[389], но утверждение царя в проливах встревожило родоссцев, так как угрожало их торговле. Обеспокоились и Афины, зависимые от подвоза хлеба из Причерноморья. Захватив Лисимахию и Перинф, Филипп ухудшил отношения с Этолией и Византием[390]. Жестокость царя оттолкнула малые полисы, а его агрессия напугала Пергам.
Так сложился антимакедонский союз: Родос, Пергам, Византий, Хиос, в 202 г. до н. э. объявивший Филиппу войну. Ему было выгоднее иметь дело с беззащитными полисами. Видимо, он совсем не хотел этой войны. Но повёл её очень энергично. Коалиция, прекрасно понимая свою слабость, желала привлечь к союзу сильную державу. Зная вражду Рима к царю, союзники надеялись на помощь. Сенат успешно проводил политику разделения своих противников и всегда готов был «поддержать слабого против сильного»[391]. Мир 205 г. до н. э. для римлян был вынужденным, они и не трактовали его как мир – только перемирие. Неслучайно Ливий пишет, что они «excitaverunt ad renovandum» (XXXI.1.10) войну с Филиппом. Война, приостановленная в 205 г. до н. э., возобновилась в 200 г. до н. э.[392] По римским понятиям, окончательный мир может быть заключён только с побеждённым врагом, всё остальное – перерыв в военных действиях, не более. Это можно подтвердить терминологически: pax от pacare (покорять). Такая политика была традиционной для Рима в Италийских войнах. Только продиктовав свою волю побеждённым врагам, сенат заключал «настоящий» мир (см.: Liv. I.38; II.41; V.27; VII.12; VIII.15; VIII.19; VIII.25). Поэтому заключение мира предполагало поражение противника и его подчинённое положение.
Рим не мог простить Филиппу вмешательства во II Пуническую войну. Затем к этому добавились слухи, распространяемые греческими союзниками римлян, что царь якобы послал в Африку 4000 воинов на помощь Ганнибалу (Liv. XXX.26.3). Автор утверждает, что этот отряд сражался у Замы (XXX.33). Следует учитывать, что эта информация исходит от врагов Антигонида, а римляне охотно верили во всё, что могло доказать нарушение мира со стороны Македонии, и стремились использовать это в своих пропагандистских целях. Аппиан (Lib.VII.40) и Полибий, по словам самого Ливия, «автор, заслуживающий большого уважения» (Liv. XXX.45), македонян в битве при Заме не упоминают (см.: Polyb. XV.11). Следовательно, Ливий даёт неверную информацию. Ряд учёных
Opus cit. P. 204.
