аптеку, но там ей не очень нравилось. В конце концов в шестьдесят лет она вышла на пенсию. К счастью, до того мама не устраивалась куда попало, поэтому и зарабатывала неплохо. Иначе на пенсии оказалась бы в сложном финансовом положении. А так ей все-таки удавалось сводить концы с концами.
– В аптеке у нее бывали конфликты с другими сотрудниками?
– Нет, она ладила со всеми, и все с ней. Но связи оборвались, как только она уволилась. Не думаю, чтобы она общалась с кем-нибудь из бывших коллег.
– А кроме них? Разве у нее не было какого-нибудь увлечения, хобби? Иногда люди сходятся на этой почве…
– Нет. Ничего такого.
– А в доме? Разве она не общалась с соседями?
– Тоже нет. Там, похоже, каждый жил сам по себе, и соседи не знали друг друга. Моя мать не из тех, кто может подойти познакомиться первым. Для этого она была слишком застенчива. Но она никому плохого не делала. Мама была хорошим, дружелюбным человеком. Уму непостижимо, как она могла спровоцировать в ком-то такую ненависть… это просто не укладывается у меня в голове.
Филдеру пришли на ум жестокие подробности убийства. Очень может быть, преступник ничего не имел против Карлы Робертс – дружелюбной, застенчивой, несколько жалостливой по отношению к себе пенсионерки. У него могли быть проблемы с женщинами в целом. Садист, психопат, извращенец – именно так все это до сих пор выглядело.
– Больше ничего не хотите добавить? – спросил инспектор.
Кира задумалась.
– Нет, как будто… Или… не знаю, насколько это может быть важно, но в тот вечер, когда мы разговаривали с мамой в последний раз, она упомянула об одной странности… По крайней мере, ей это казалось странным. Она заметила, что в последнее время слишком часто случается, что лифт поднимается на ее этаж, но из него никто не выходит.
– Никто не выходит? Она была уверена в этом?
– Да, судя по всему. Иначе она бы слышала шаги. Все это тем более странно, что на восьмом этаже мама жила одна.
– И как долго это продолжалось? Она что-нибудь говорила об этом?
– Неделю или две, так она сказала. До того ничего подобного не было. Я еще ответила, что, может, система так устроена, что лифт останавливается на каждом этаже через равные промежутки времени. Но мы не успели углубиться в эту тему. Мама поняла, что у меня нет возможности продолжать разговор.
Кира закусила губу. Филдер перегнулся через стол. Он искренне жалел молодую женщину. Потерять мать ужасно, тем более при таких обстоятельствах. Но отныне Кира обречена жить с чувством вины, мучиться, ежедневно и ежечасно, сознанием того, как бессердечно пренебрегала матерью, отмахивалась от ее проблем. И это для миссис Джонс должно оказаться самым невыносимым. Инспектор был почти уверен в этом.
– Миссис Джонс, – снова начал он, – у вас не создалось впечатления, что ваша мать почувствовала угрозу?
Глаза Киры наполнились слезами.
– Да, – выдавила из себя она, – мама была чем-то напугана. Она чувствовала угрозу, да. Но я отмахнулась
